В западне

— Парис, это не отговорки. Не обижайся на меня, пожалуйста. Просто я в самом деле не могу… получать удовольствия, потому что… фригидна. Это правда. Больше всего на свете я не хотела, чтобы ты это узнал.

Худенькие плечи ее снова задрожали.

Парис отстранил девушку от себя и приподнял ее лицо за подбородок. Несколько секунд она смотрела ему в глаза, моргая мокрыми ресницами.

— Это полный бред, Шери, — твердо сказал Парис, не позволяя ей отвести взгляда. — Не смей больше так говорить о себе.

— Даже если это действительно так?

— А все остальное — только притворство? — Он нахмурился. — Не пытайся меня обмануть. Я целовал тебя и помню, как твое тело оживало и горело от одного поцелуя. Ты одна из самых страстных женщин, которых я знаю.

Шери не нашла, что ответить. Только отчаянно замотала головой.

— Я сказал уже, что хочу доставить тебе удовольствие, — настойчиво продолжал Парис. — Почему ты не веришь, что я знаю, как это сделать?

— Потому что я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо, — еле слышно прошептала Шери, радуясь, что в темноте не видно, как пылает от стыда ее лицо. — А со мной… ты не получишь ничего. Ничего!

Парис вместо ответа наклонился и поцеловал ее в губы, соленые от слез. Потом несколько секунд сидел и смотрел в темноту.

— Кто этот негодяй, — неожиданно спросил он, кладя ей на плечи, — из-за которого ты стала такой? Я должен это знать, чтобы исправить причиненный им вред.

Шери снова замотала головой.

— Пожалуйста… Я не хочу об этом говорить.

Он сжал зубы, и даже в сумраке было видно, как жестче обрисовались его скулы.

— Но ты должна. Тебе нужно избавиться от яда, отравляющего твою жизнь. Сделай же это! Доверься мне!

Шери молчала, и Парис подумал было, что она так и не заговорит. Однако она все-таки начала, чуть хрипловатым голосом, совсем тихо.

— Мы собирались пожениться. Его звали Уилл. Он был сыном одного из дедовских компаньонов. Мы были знакомы едва ли не с детства, он ухаживал за мной по всем правилам. Наши родители считали нас женихом и невестой лет с пятнадцати… С его сестрой Сарой я училась в одном классе…

— И что же Уилл?

— Он сделал мне предложение, я его приняла. Где-то месяца два было очень хорошо. Мы часто встречались, ходили в театр, в рестораны… Казалось, он любит то же, что и я, даже в искусстве. Мы часто беседовали о живописцах эпохи Возрождении, о прерафаэлитах… Потом я догадалась, что Сара рассказала ему обо всем, что я люблю, а Уилл ловко подстраивался.

Рука Париса, лежащая на плече девушки, была тяжела, как каменная.

— Дальше.

— А дальше мы ходили вместе по выставкам, по театрам… Но мы не были любовниками. Я считала, что с этим нужно подождать до свадьбы. Наверное, это влияние бабушки, но я всегда отличалась некоторой старомодностью. И когда до свадьбы оставалось недели две, я заночевала на квартире Уилла, и он потребовал, чтобы мы занялись любовью. Сказал, что незачем ждать и так все решено, а это поможет нам лучше узнать друг друга… Что это несовременно — отказывать жениху, что нельзя быть такой трусихой…

— И ты согласилась?

— Да… — Шери почувствовала, как в горле снова поднимается горький комок. — Я ведь любила его… то есть мне так казалось. А Уилл говорил, что это такая мелочь и можно сделать ему маленький подарок. Я согласилась, но я не знала, что это окажется настолько… неприятно. Он раздел меня и принялся тискать моя грудь. Я попросила его остановиться, сказала, что мне больно. И тогда…

— Что же тогда? — Голос Париса был странен, просто-таки преисполнен ледяного холода.

— Тогда Уилл попытался принудить меня. Он был большой и сильный мужчина. Я начала вырываться… Но Уилл стал заламывать мне руки. Я закричала, что, если он не прекратит, позову полицию, расскажу деду, сделаю все, что угодно… Уилл отпустил меня, но был ужасно зол. Он стоял голый, тяжело дышал и говорил… разные ужасные вещи. Что я фригидна, что заниматься со мной любовью — все равно что с вешалкой, что я никогда не смогу удовлетворить ни одного мужчину…

Шери услышала нечто вроде сдавленного рычания и посмотрела Парису в лицо. Он сидел белый как полотно, закусив нижнюю губу. В ответ на ее взгляд коротко кивнул: продолжай.

— Я быстро оделась, схватила сумочку и ушла. Была глубокая ночь, но я не могла оставаться в его квартире. Не могла больше видеть этого человека. Мне удалось поймать такси, но тут Уилл выскочил на балкон в одном халате и крикнул, чтобы я не глупила и вернулась. Что кроме него я не найду идиота, готового жениться на ледышке вроде меня, даже за все мои денежки. Я зажала уши и вскочила в такси… Но все равно запомнила его слова. Очень хорошо запомнила.

Помолвка была расторгнута, но я никому не объяснила почему. А дедушка сказала, что передумала. Уилл несколько раз звонил мне: то просил прощения, то ругал меня на все лады. Последний его звонок был просто насмешкой: он умолял меня прийти и попробовать еще раз, убеждал, что тогда просто потерял голову, а на этот раз он постарается, чтобы мне было хорошо.

— Он лгал, Шери, — заверил ее Парис. — Тебе не было бы хорошо с этим человеком.