В высших сферах

Он почувствовал на себе пристальный взгляд Маргарет и спросил самого себя, поняла ли она, что он ей лжет.

Глава 3

Они вошли в большой каменный особняк – официальную резиденцию премьер-министра на время его пребывания в должности – через защищенный навесом парадный подъезд. Внутри их встретил Ярроу, дворецкий, и принял пальто. Он сообщил:

– Американский посол пытался дозвониться до вас, сэр. Из посольства звонили дважды и предупредили, что дело срочное.

Джеймс Хауден кивнул. Возможно, в Вашингтоне тоже узнали об утечке информации. Если так, то задача Артура Лексингтона значительно упрощается.

– Выждите пять минут, – распорядился он, – а потом сообщите на коммутатор, что я вернулся домой.

– Подайте кофе в гостиную, мистер Ярроу, – попросила Маргарет. – И сандвичи для премьер-министра. Ему так и не удалось поужинать.

Она осталась в дамской туалетной комнате, смежной с главным холлом, чтобы поправить прическу.

Джеймс Хауден прошел вереницей коридоров в третий холл с его огромными французскими окнами, выходящими на реку и холмы Гатино. Вид этот всегда захватывал его, и даже ночью, ориентируясь по отдаленным огонькам, он мог мысленно представить себе широкую, тронутую рябью реку Оттаву, ту самую реку, по которой три с половиной века назад плыл искатель приключений Этьен Брюле <Этьен Брюле (1591 – 1633) – французский путешественник, впоследствии переводчик исследований о Канаде С. Шамплейна.>, а после него – Шамплейн <Самюэль Шамплейн (1567 – 1635) – французский исследователь Канады, основатель Квебека (1608).>, а за ними миссионеры и торговцы, прокладывавшие свой легендарный путь на запад – к Великим озерам и богатому мехами и шкурами Северу. За рекой лежал далекий квебекский берег, вошедший в предания и историю, – свидетель множества перемен, ибо то, что появляется на лице Земли, в один прекрасный день с лица Земли исчезает.

"В Оттаве. – часто думалось Джеймсу, – трудно не ощущать дыхания истории. Особенно теперь, когда город – некогда живописный, а потом обезображенный коммерцией – снова обрастает пышной зеленью: рощицами деревьев и ухоженными аллеями. Да, правительственные здания были в основном безликими, неся на себе отпечаток, как выразился один из критиков, “безжизненной руки бюрократического искусства”. Но даже при этом была в них какая-то естественная прямота и суровость, и с течением времени, когда будет возрождена ее красота, Оттава как столица сможет сравниться с Вашингтоном, а то и превзойти”.

За его спиной дважды мелодично звякнул позолоченный телефон, установленный под широкой резной лестницей на угловом столике. Звонил американский посол.

– Приветствую, Энгри, – сказал в трубку Хауден. – Слышал, ваши люди упустили-таки кота из мешка?

– Знаю, премьер-министр, – ответил ему тягучий бостонский говор достопочтенного Филиппа Энгроува, – и чертовски сожалею. К счастью, коту, похоже, удалось высунуть одну только голову, но мы все еще крепко держим его за шкирку.

– Это утешает, – сказал Хауден. – Тем не менее необходимо совместное заявление. К вам едет Артур…

– А он уже здесь, рядом со мной, – прервал его посол. – Сейчас опрокинем по паре стаканчиков и займемся. Текст сами утверждать будете?

– Нет, полагаюсь на вас с Артуром.

Они поговорили еще несколько минут, и премьер-министр положил позолоченную трубку.

Маргарет уже прошла в уютную гостиную с обитыми ситцем кушетками, креслами в стиле ампир и шторами приглушенного серого цвета. В камине ярко пылали поленья. Она поставила пластинку Чайковского. Это была самая любимая музыка Хаудена, более академическая классика редко его трогала. Спустя несколько минут горничная принесла кофе и поднос с сандвичами. Повинуясь жесту Маргарет, девушка предложила сандвичи Хаудену, и тот рассеянно взял один, едва посмотрев на поднос.

Дождавшись ухода горничной, премьер-министр развязал белый галстук, расстегнул жесткий воротничок и с благодарностью подошел к Маргарет, сидевшей у огня. Он опустился в глубокое кресло, пододвинул подставку для ног и устроил на ней уставшие ступни. С тяжелым вздохом произнес:

– Вот это жизнь. Ты, я.., и больше никого… Он опустил голову на грудь и по давней привычке начал поглаживать крючковатый нос. Маргарет едва заметно улыбнулась.

– Надо стараться, чтобы так чаще бывало, Джейми.

– Будем. Обязательно будем стараться, – ответил он искренне. Затем, меняя тон, сообщил:

– Есть новости. Мы вскоре едем в Вашингтон. Хотел, чтобы ты знала.

Держа в руках кофейник шеффилдского сервиза, жена подняла на него удивленные глаза:

– Несколько неожиданно, не правда ли?

– Да, правда, – согласился он. – Возник ряд весьма важных вопросов. Мне надо поговорить с президентом.

– Хорошо. К счастью, у меня есть новое платье. – Маргарет умолкла, обдумывая. – Но нужны туфли и сумочка к нему. Да, еще перчатки. Время-то у нас хоть какое-то будет?

Лицо ее приняло обеспокоенное выражение.

– Совсем чуть-чуть, – Хауден рассмеялся: так не соответствовал этот разговор вызвавшей его ситуации.