В тупике

— Я его видел единственный раз в жизни. В прошлом году в Мальмё. И он спрашивал то же самое. Удивительно.

— Что удивительно?

— Что с того времени прошло больше года, а он так и не выяснил, есть ли в самом деле такие зубочистки.

— Чушь какая, — сказал Меландер. — Ты безнадежен.

Колльберг ничего не ответил, и разговор прервался…

* * *

Великий Детектив Общественность неутомимо действовала всю вторую половину дня.

Сотни людей звонили в полицию или приходили сами, чтобы заявить, что ехали автобусом, в котором произошло убийство.

Всю эту информацию работники следственной группы должны были просеять сквозь свое сито, и только в одном случае выяснилось, что их труд был не напрасен.

Мужчина, севший в автобус на Юргордсбру где-то в десять вечера, готов был присягнуть, что видел Стенстрёма. Он сказал это по телефону и попал на Меландера, который сразу же вызвал его.

Мужчине было лет пятьдесят. Он держался очень уверенно.

— Итак, вы видели следователя Стенстрёма?

— Да. Он сидел слева, сразу же за водителем.

Меландер кивнул. Информация о том, где кто сидел в автобусе, еще не попала в прессу.

— Вы уверены, что это был он? Почему?

— Просто узнал. Я работаю ночным сторожем.

— Это правда, — сказал Меландер. — Несколько лет назад вы сидели в вестибюле полицейского участка на Агнегатан. Я теперь вспомнил.

— Верно, — удивился мужчина. — А я вас не узнал.

— Я видел вас дважды, однако мы ни разу не разговаривали.

— Но Стенстрёма я хорошо помню, потому что… — мужчина заколебался, я тогда не поверил, что он полицейский, и велел показать удостоверение.

— Ничего, бывает. Когда вы его увидели позавчера вечером, он вас узнал?

— Нет. Не узнал.

— Около него кто-либо сидел?

— Нет, место было свободное. Я хорошо помню, так как хотел поздороваться и сесть рядом. Но потом подумал, что это неудобно.

— И вы сошли на площади Сергеля? — спросил Меландер.

— Да. Пересел в метро.

— А Стенстрём остался в автобусе?

— По крайней мере, я не видел, чтобы он сходил.

Через минуту почти одновременно появились Мартин Бек, Гюнвальд Ларссон и Рённ.

— Что, — сказал Колльберг, — Шверин…

— Да, — ответил Рённ, ставя на стол магнитофон. — Перед смертью он что-то сказал.

Все сгрудились вокруг.

— «Кто стрелял?

— Днрк.

— Как он выглядел?

— Самалсон.

— Ты что, в самом деле ничего не мог от него добиться?

— Слушайте, господин, с вами разговаривает старший помощник инспектора Улльхольм.

— Он умер».

— Ах, черт возьми, — сказал Гюнвальд Ларссон. — Меня тошнит, стоит услышать голос этого Улльхольма. Он однажды уже написал на меня донос, будто я нерадиво отношусь к служебным обязанностям.

Мартин Бек вновь прослушал ленту и повернулся к Рённу.

— Что, по-твоему, Шверин сказал? Ты же был там.

На первый вопрос он ответил отрицательно, что-то вроде: «Я не знаю» или: «Я его не узнал».

— Где ты, черт возьми, увидел такой ответ в этом «днрк»? — изумленно спросил Гюнвальд Ларссон.

Рённ покраснел и заерзал на стуле.

— А и в самом деле, как ты пришел к такому выводу? — спросил Мартин Бек.

— Не знаю, — сказал Рённ. — Мне так показалось.

— Ага, — сказал Гюнвальд Ларссон. — А дальше?

— На второй вопрос от ответил довольно четко: «Самалсон».

— Я слыхал. Но что он имел в виду? — спросил Колльберг.

Мартин Бек потирал кончиками пальцев виски.

— Или Самуэльссон, — молвил он задумчиво. — Или Саломонссон.

— Он говорит «Самалсон», — настаивал Рённ.

— Правильно, — согласился Колльберг. — Но такой фамилии нет.

— Проверим, — сказал Меландер, — может, и есть. А тем временем, думаю, надо послать ленту на экспертизу. Если наша лаборатория не справится, можно связаться с радио. Их звукотехники могут выделить каждый звук.

— Это хорошая мысль, — согласился Мартин Бек.

— Но прежде сотри к дьяволу этого Улльхольма, — сказал Ларссон.

Зашел Эк, задумчиво поглаживая свою седую голову.

— Что там? — спросил Мартин Бек.

— Газеты обвиняют нас в том, что мы до сих пор не поместили портрета неопознанной жертвы.

— Ты сам знаешь, какой вид имел бы тот портрет, — сказал Колльберг.

— Знаю, но…

— Постой, — сказал Меландер. — Можно дать описание. Возраст — тридцать пять — сорок лет, рост — метр семьдесят один, вес — семьдесят килограммов, сорок второй размер обуви, глаза карие, волосы темные. Шрам после операции аппендицита. Шрам от какой-то давней раны на запястье…

— Я пошлю им это описание, — сказал Эк и вышел.

Минуту все молчали.

— Фредрик пришел к одному выводу, — сказал наконец Колльберг. — Что Стенстрём сидел в автобусе уже до остановки Юргордсбру. Следовательно, он ехал из Юргордена.

— Что же он там делал? — удивился Гюнвальд Ларссон. — Вечером и в такой дождь?

— Я тоже пришел к одному выводу, — сказал Мартин Бек. — Что он, наверное, не знал той медсестры.

— Рённ также пришел к одному выводу, — сказал Гюнвальд Ларссон. — Что «днрк» означает: «Я его не узнал». Уже не говоря о каком-то типе по фамилии Самалсон.

Это было все, что они выяснили до среды пятнадцатого ноября.