В ту же реку 3

Окружает институт решётчатый забор. Красивая решётка аккуратно покрашена чёрной краской со стороны проспекта. Чуть хуже на стороне, выходящей на улицу. Кстати, там выездные ворота и проходная с бдительными вахтёршами из ВОХРа. Забор, выходящий на соседний институт, довольно неказист. Приводить в порядок с одной стороны глупо же, правда? А соседи никак не могли договориться одновременно его покрасить. Впрочем, кто на него там смотрит?! Около четвёртой стороны забора стоят хозпостройки вместе с гаражом. Тут решётка мало того, что ржавая, так ещё и с приличными дырками. Некоторые безответственные личности, чтобы не нарываться на скандал с бдительными вахтёршами, через "задний проход" проносили спиртосодержащие жидкости из ГНИ. Что такое ГНИ? Совсем неграмотные люди! Нет, не Государственный Научно-Исследовательский. Тут другое сокращение — Гастроном Напротив Института. Туда кое-кто за пол-литрой бегает.

Передача дел

— Разрешите вам представить нашего нового товарища — Рыбин Константин Константинович. Только демобилизовался из рядов Советской Армии, в звании старшего лейтенанта. Кандидат в члены КПСС. Согласился взять на себя самый трудный участок работ, сектор ремонта ячеек. Наш ВЦ лихорадит именно из-за недостатка отремонтированных и долгих сроков ремонта. Надеюсь, он установит должный порядок и поднимет дисциплину. Так что прошу любить и жаловать нашего нового заведующего сектором. Костя, ты как думаешь? Наведёшь порядок?

— Постараюсь. Дайте мне два месяца, начиная со дня после приёмки дел.

Ответом на столь отважное заверение были скептические взгляды сотрудников ВЦ. Сектор ремонта ячеек был известным болотом, навести порядок там нельзя, пробовали. Даже сам Иван Петрович, начальник ВЦ, с этим смирился. Временный и.о. завсектора, радостно вздохнул: "Глупый!" В общем, реакция на нового сотрудника была скептической.

Врио завсектора повёл было новичка передавать дела, чтобы завтра же написать заявление о переводе в другую группу. В их комнате, в закутке для чая уже было кое-что приготовлено для знакомства. Только взять холодной газировки из автомата, чтобы запить, а дальше решим вопросы, но Рыбин отказался:

— Как дела принимать? У меня ни печатки, ни пломбира ещё нет. Сейчас схожу в 1-й отдел, получу. Пройду инструктаж. Потом... кто у вас реестры ведёт? Центральный склад? Потом подниму, что за сектором числится. А тогда и передавать начнём.

Неприятное предчувствие кольнуло врио Сашу. Но он его отогнал.

— С коллективом познакомиться надо бы.

— Успеем. Я им ещё надоем. Пусть посидят спокойно.

После такого заявления Константин вышел из машинного зала, где его знакомили с сотрудниками и больше не появился.

Зато на следующий день, ровно в 9-30, открылась дверь комнаты с табличкой, написанной в три строки, тушью на ватмане, "Сектор ремонта ячеек ЭВМ БЭСМ-6". И вошёл улыбающийся Константин. В комнате сидела одна Марго, старший техник. Личность известная на весь институт. Паяла она великолепно, трудовая дисциплина на высшем уровне, но имелся один недостаток. Девушка была шизофреничкой. Не такой, вслед которой шипят "шизнутая" и крутят пальцем у виска, а совсем настоящей. Учёт в психдиспансере, ежедневный приём таблеток, который нельзя пропускать, странности поведения и прочие прелести больной психики прилагались. На время отпуска, раз в год, она ложилась в стационар, после него возвращалась на работу счастливой и радостной. Выгнать её было невозможно — диспансер задавил бы через райисполком, а её папа, доктор наук, имел огромное влияние в институте.

В настоящее время Марго сидела за верстаком с включённой лампой, на ней была надета оправа очков без стёкол, и, не снимая, прямо через неё, девушка щёточкой красила ресницы.

— Привет! — радостно поздоровалась она, поморгала и спросила — Похожа я на иностранку?

— Вполне, — согласился новый начальник.

Сотрудница победно улыбнулась, плюнула на тушь и стала размазывать слюну щёточкой. В принципе, так многие девушки делают, но не на людях же!

Вторым, опоздав минут на семь, пришёл низенький, худенький и лысенький мужчина, лет за 50. Старший инженер Игорь Иванович. Тихий пьяница, развернуться которому не давала жена. Причём, отучила от выпивки самым кардинальным способом — отбирая всю, до копейки, зарплату. Для проезда выдавала единый, а обед он приносил с собой в судочке. При том, Игорь Иванович был великолепным специалистом. Но... только когда выпьет...

В машзале спирт был. На протирку контактов, считывающих головок магнитофонов, поверхностей магнитных барабанов и прочие регламентные работы БЭСМ-6 выделялось около тридцати литров спирта в месяц. Точное количество знали немногие, но они молчали. Ибо, что было записано в документе, и сколько выдаётся на руки исполнителю это две большие разницы. Оно нужно кому разбираться с завистниками? Так вот, на сектор было положено три литра в месяц. Весьма, даже неплохо.