В царствование императора Николая Павловича. Том второй

Сергеев решил оставить в кабинете царя химловушки, которые презентовал ему один знакомый — криминалист из соседнего УВД. Как пользоваться всем этим Виктор знал. С химловушками он познакомился, когда местные сыщики отслеживали воров, повадившихся совершать кражи в магазине, где он после ухода в отставку около года трудился начальником службы безопасности.

Вся работа заняла не более часа. Николай и Бенкендорф с любопытством смотрели за манипуляциями Сергеева. Когда Виктор в последний раз проверил — все ли он сделал правильно, и, повернувшись к царю и графу, сказал,

— Если кто‑то попытается открыть одну из таких коробочек, ему в лицо будет распылен порошок, абсолютно безвредный для здоровья, но оставляющий на коже малиновые пятна. Краску эту ничем нельзя отмыть. И если вы увидите такого вот «пятнистого» лакея, то знайте — он пытался заглянуть туда, куда ему это не следовало бы.

Бенкендорф, первый сообразив — как полезно для его ведомства будет это изобретение потомков, — радостно заулыбался, и хотел о чем‑то спросить Сергеева. Но тут в дверь кабинета кто‑то осторожно постучал.

— ПапА, — произнес чуть картавый мужской голос, — к тебе можно войти? Виктор вопросительно посмотрел на Николая.

— Это мой сын, Александр, — шепотом сказал император. — Виктор Иванович, как вы считаете — надо ли его знакомить с вами?

— Думаю, что надо, — таким же шепотом ответил Виктор. — Ведь он ваш наследник, и если, не дай Бог, конечно, с вами что‑то случится…

Николай нахмурился, но, видимо, взвесив все за и против, принял решение.

— Заходи, Сашка, — сказал он. — Только я тут не один, а с моими гостями.

Дверь открылась, в кабинет императора вошел высокий и стройный молодой человек лет двадцати. У него были синие глаза и небольшие светлые усики. Александр с любопытством смотрел на незнакомого ему человека.

— ПапА, — сказал цесаревич, — мне сообщили, что из твоего кабинета слышны какие‑то странные звуки. И меня попросили узнать — что здесь происходит, и не нужна ли помощь…

— Нет, спасибо, Сашка, помощь мне не нужна, — ответил с улыбкой Николай. — А происходит здесь, действительно, нечто для всех странное. Только, перед тем, как я тебе все расскажу, я попрошу тебя дать мне честное слово в том, что без моего позволения ты не расскажешь больше никому на свете о том, что я тебе сейчас поведаю. Так вот, слушай… Как‑то во время прогулки моей по набережной Невы мне повстречались два странных господина…

Ах, этот вечер…

Адини проснулась, услышав на улице веселые голоса мужчин, и почувствовав щекочущий обоняние запах жареного мяса. Она встала с качалки, и посмотрела с балкона вниз. Перед домом стоял большой железный ящик с тлеющими углями. А на этих углях жарились кусочки мяса, нанизанные на блестящие стержни. Вокруг этого ящика не спеша прохаживался Александр Павлович, который помахивал над мясом — Адини даже стало смешно — веером, и время от времени подкручивал стержни с мясом, чтобы оно равномерно зажарилось. Рядом сидел Сникерс, и заворожено поглядывал на мясо.

А остальные мужчины и Ольга сидели на скамейке, и о чем‑то оживленно беседовали. Увидев Адини на балконе, Шумилин приветственно помахал ей веером, и пригласил присоединиться к компании.

Девушка спустилась вниз. Она заметила, что среди сидевших не было Вадима. Ольга шепнула ей, что сын Шумилина срочно уехал в город по делам.

В летней кухне уже был накрыт стол, разложены большие глиняные тарелки, вилки и ножи. Там же стоял графин с вином и стаканы.

— Как вздремнулось, Александра, — спросил с улыбкой Антон, — воздух здесь у нас просто божественный. За день отдыхаешь на целую неделю вперед.

— Ну, Шурик, как шашлыки? — спросил он у Шумилина, — мы проголодались.

— Сейчас будут готовы, — ответил Александр, — друзья мои, прошу за стол. А ты Ольга, и ты Николай — помогите мне подать на стол…

— А мне можно, — вдруг спросила Адини. — Ей вдруг захотелось побыть рядом с Николаем, чем‑то помочь ему. — Я помогу вам.

Антон и Александр переглянулись. Им вдруг представилось, что Адини, вернувшись в Зимний дворец, возьмет, да и расскажет императору о том, что она подавала на стол людям без чинов и титулов, словно какая‑то служанка. Но, останавливать Адини не стали, решив, что пусть девочка привыкает к жизни в XXI веке.

Шумилин на небольшом столике скидывал поджаристые куски мяса на тарелки, укладывал на них зелень и порезанные кружочками огурцы и помидоры. Николай помогал ему, выхватывая из ящика, который, как оказалось, назывался мангалом, стержни с мясом. А Адини подхватывала тарелки и подносила их к столу.

Когда все шашлыки были выложены на тарелки, Шумилин вытер пот со лба, улыбнулся Адини, подмигнул Николаю, и пригласил их в дом помыть руки. Потом, они с Николаем схватили полотенце, Их руки встретились, и Адини словно ударило током. Похоже, что и Николай ощутил нечто подобное. А Шумилин, улыбнувшись, выхватил у них полотенце.

— Вы что, ребята, приметы не знаете? — спросил он. — Ведь нельзя вдвоем вытираться одним полотенцем — это к ссоре. Ведь вы не хотите поругаться?