Когда доложили, что обед подан, Барбассон встал с торжественным видом, поправил свой орденский бант, провел рукой по волосам и, выделывая ногами па, как для танцев, подошел к жене губернатора и предложил ей руку. Привыкнув выбирать по установленному этикету сама себе кавалера, она была сначала очень удивлена этим, но затем по знаку своего мужа встала и приняла его предложение. Он повел ее к столу, отставляя в сторону ноги, чтобы не наступить ей на платье, и держа руки калачиком с таким видом, что, будь здесь французы, они задохнулись бы от смеха. Проведя ее к столу, он отвесил ей великолепный реверанс, какой делал обыкновенно, провожая танцовщиц в кабаках Тулона.
Она грациозно отвечала ему тем же, подумав про себя: «Это один из португальских обычаев». Остальные приглашенные, подражая знатному иностранцу, сделали то же, — вельможа ведь, привыкший стоять с открытой головой в присутствии короля и называющий его кузеном…
— Мы с ним немного родственники, — говорил он во время обеда.
— Я не знаю португальского языка, — сказала леди Броун, занимая свое место.
— И я также, — отвечал легкомысленный Барбассон, но, к счастью, на провансальском наречии.
— Но если вы говорите по-французски…
— Немножко говорю, — отвечал Барбассон, улыбаясь, — прошу только извинить мои patagues, прекрасная дама.
Англичанка улыбнулась и слегка покраснела. «Это, надо полагать, португальское выражение», — подумала она.
— Очень рада, это дает нам возможность поболтать немного, — продолжала она.
— Да, да! — отвечал Барбассон. — Мы можем маленько покалякать.
И в таком роде весь обед.
— Он не очень худо говорит по-французски, — шепотом сказала леди Броун своему мужу, — он примешивает только много португальских слов.
Постепенно «герцог» дошел до непозволительного состояния, он пил все время крепкие вина и притом полными стаканами, говоря своей соседке:
— Не худо оно, ваше винцо… кто поставляет вам его?
По мере опустошения бутылок разговор Барбассона становился все более и более пикантным. Пробуя стакан капштадского, он конфиденциально заявил своей соседке:
— Ну, этого голубенького не выхлещешь шести бутылок подряд… Здоровую затычку забьешь себе им в голову.
На этот раз англичанка подумала, что он все сказал по-португальски.
Желая показаться еще более интересным и припомнив фокусы, которыми угощаются приказчики, сидя за обедом, он клал бисквиты на нос и затем легоньким щелчком отправлял их в стакан, или, положив на стакан, отправлял тем же манером себе в рот. Затем он проделывал фокусы эквилибристики со всеми предметами, которые попадались ему под руку, как ножи, вилки, бутылки, тарелки, к великому удивлению всех присутствовавших, громко выражавших свой восторг:
— Verg nict, indecol! (Право, это очень мило!).
Пример его заразил мало-помалу всех, и каждый в свою очередь пробовал проделать то же самое, но, конечно, безрезультатно, а так как англичане всегда преклоняются перед превосходством, то благородный герцог имел поразительный успех. Одобренный единодушными аплодисментами, Барбассон вдруг встал, схватил стул и, поставив его одной ножкой на нос, обошел таким образом кругом стола, рискуя убить кого-нибудь из гостей в случае нарушенного равновесия.
Восторженными браво приветствовали англичане этот фокус, безумными ура и разными тостами; но что творилось, когда после подражания крикам животных он, чтобы закончить свой сеанс, принялся ходить на руках! Крики дошли до полного неистовства, все принялись поздравлять его, и каждый пожелал выпить бокал шампанского за его здоровье. Барбассон чокался со всеми, отвечал на все тосты и говорил:
— Да, да! Вы хотите споить меня, но этого вам не удастся! — и он действительно пил… пил, как бездонная бочка, и этого не было совсем заметно.
Степенные люди говорили:
— Удивительно оригинальны его португальские обычаи.
Молодые люди делали ему овации, а губернатор говорил с восторгом, что никогда еще не было у него так весело.
Вот вам прямое доказательство того, что этикет — вещь условная, выдуманная людьми, чтобы наскучить друг другу.
Одна знатная старуха-англичанка сказала нашему провансальцу:
— Мосью Барбассонте, неужели все герцоги у вас и пэры такие же веселые, как и вы?
Барбассон отвечал:
— Все, прекрасная дама, и король первый подает нам пример.
Все пришли к тому заключению, что придворная жизнь португальского короля самая оригинальная и самая веселая в мире.