В тот необычный день (сборник)

— А не учил я в детстве астрофизику — вот чего! — выпалил робот.

— Давай, давай, Беганас, — улыбнулся Азизов, — учиться никогда не поздно.

— Особенно астрофизике, — добавил Адам.

— Ой, правда? — обрадовался Беганас. — Тогда можно я прямо сейчас спрошу?

— Валяй, чего уж там!

— А вы не будете смеяться?

— Смелее, Беганас!

Тот крякнул, словно собираясь с духом, и стремительно выпалил:

— А что такое «черная дыра»?

Азизов и Адам рассмеялись в ответ:

— Спроси что-нибудь полегче.

— Ну, хотя бы приблизительно… — канючил за спиной Беганас.

— Адам, растолкуй ему, — попросил Азизов.

— Видишь ли… — задумчиво проговорил Адам, — ты, наверное, знаешь, что такое вторая космическая скорость? Это скорость, которую необходимо сообщить объекту, чтобы он смог одолеть притяжение небесного тела и покинуть его орбиту. Например, чтобы умчаться с Луны, нужно иметь начальную скорость чуть больше трех километров в секунду. Для Земли эта величина достигает уже одиннадцати целых восьми десятых километра в секунду. Словом, есть закономерность: чем массивнее небесное тело, тем большую скорость нужно иметь, чтобы вырваться из зоны его притяжения. Теперь представь себе, что в космосе существуют тела такой огромной массы, что для «взлета» с них недостаточно даже начальной скорости в 300 тысяч километров в секунду. Легко сообразить, что за пределы этих сверхмассивных тел не вырывается никакая информация, ни лучик света, ни волна излучения. Эти тела абсолютно невидимые и потому получили название «черных дыр». Понял?

— Ой-ой-ой! — картинно запричитал Беганас, в паническом ужасе закрывая лицо руками. — А можно еще спросить?

— Не стесняйся, Беганас. Дай нам возможность блеснуть эрудицией.

— Значит, «черные дыры» очень-очень большие?

— Вовсе нет. Например, и Земля может стать «черной дырой», если…

— Если?

— Если сжать ее до размера шарика с радиусом в 1 сантиметр.

— А как же… а как… — мысли Беганаса разбегались. — А как узнали про «черные дыры», если их не видно и не слышно?

— Ну, поначалу их существование предсказали теоретически. А практически… У «черных дыр» очень сильное поле тяготения, которое притягивает любое тело, вещество или излучение. Потом… бывают двойные звездные системы, в которых одна звезда — яркий гигант, а другая — «черная дыра». В этих случаях «черная дыра», конечно же, начинает притягивать к себе газ из оболочки звезды-гиганта. Слои газа текут к дыре по спиральным орбитам, трутся друг о друга, разогреваясь до миллионов градусов, и дают рентгеновское излучение, которое и можно обнаружить. Вот тебе еще один способ обнаружения «черных дыр». Есть и другие.

— А вот еще… — снова заговорил Беганас, — я где-то не то читал, не то слышал, что «черная дыра» — это ворота в антимир? Это правда?

— Ого!

Азизов и Адам переглянулись.

— А ведь наш Беганас не так-то прост?

— Плутишка! Так ты, выходит, морочил нам голову?

— Да нет же! Я просто так спросил. Нечаянно. Не верите, да? Не веришь, дядюшка?

— Ладно, Адам, объясни ему, — подмигнул спутнику Азизов.

— Охотно, — невозмутимо и в то же время с иронией отозвался тот. Итак, наш любопытствующий друг Беганас, надо тебе сказать, что еще в древние времена, задолго до новой эры, некоторые ученые высказывали предположение о множестве параллельных миров. Так, древнегреческий философ Анаксагор…

— Анаксагора я знаю! — радостно воскликнул робот.

— Анаксагор писал, — продолжал как ни в чем не бывало Адам, — что видимый нам мир состоит из множества элементарных частиц, те, в свою очередь, из такого же множества еще меньших частиц, и так до бесконечности. В рукописях Анаксагора есть прямое указание на то, что каждая из таких систем, содержащая в себе все свойства пространства, населена живыми существами. Там есть свое небо, солнце, звезды. Об этом же, хотя и несколько иначе, говорили впоследствии многие другие ученые, из которых отметим Джордано Бруно и Лейбница…

Свой монолог Адам начал в высокопарно-иронических тонах, но постепенно воодушевился, глаза блеснули, голос зазвенел.

— Однако вскоре стала очевидной наивность подобных идей, — продолжал Адам. — Над ними попросту смеялись. И все же в конце двадцатого века ученые вновь вернулись к гипотезе о множестве параллельных миров, правда, уже на качественно новом уровне. — Пилот говорил горячо, словно стремясь убедить в чем-то самого себя. — Возьмем, к примеру, шар. Его поверхность замкнута и в то же время бесконечна. Давай условимся считать, что поверхность нашего шара — это двухмерный мир, населенный жителями. Они, эти двухмерные существа, могут двигаться в любом направлении по поверхности шара, нигде не встречая преград. Именно поэтому им чрезвычайно трудно осознать, что их бесконечный мир — всего-навсего шар конечного объема. Трехмерный мир для них — чистая абстракция, нереальность. Точно так же нам, землянам, представляется бесконечным наш трехмерный мир, а четвертое измерение кажется некой не поддающейся осмыслению абстракцией, символом. Интересно, каким представляемся мы существам четырехмерного мира? Как думаешь, Беганас?

Беганас с силой почесал затылок. Его нос-картошка наморщился.