В тот необычный день (сборник)

Фархад погладил рукой причудливо изогнутую трубку:

— Какой там прибор! Это так, детские шалости. Аппарат для диагностирования заболеваний мышечной ткани. Так, пустяки. Разминка в часы досуга. Мое хобби. Без этого здесь нельзя. А у вас есть что-нибудь?

— В смысле хобби?

— Да.

— Разумеется. Я пишу детективы.

— Дадите почитать?

— Охотно. Если у вас хватит терпения.

— Даю гарантию, что с таким хобби вы через три месяца загнетесь здесь от скуки.

— Странно, — произнес Эркин, глядя Фархаду прямо в глаза. — Вы уже второй человек на шахте, который пугает меня скукой. Первым был Педро. Второй — вы. Но самое странное заключается в том, что скукой меня пугают люди увлеченные. В чем дело?

— Все очень просто. Дело есть дело, увлечение есть увлечение. На первом месте должно быть дело, а увлечение — на втором. А что получается у нас? Шахта полностью автоматизирована, быт наш налажен, особых забот нет. Четыре часа в день у каждого отнимает дежурство. Спим мы по пять часов в сутки. Куда прикажете девать остальное время? Посвящать его увлечениям? Такую бездну времени?

— Когда-то люди мечтали о бездне свободного времени.

— Человеку свойственно корректировать свои мечты.

Эркин не успел ответить.

Распахнулась дверь. На пороге стоял перепуганный Хосе:

— Там пожар… Дом горит… Вы понимаете? Горит дом! Пожар!

VII

Горел домик Хаята. Пожар возник, по-видимому, внутри помещения, огонь успел разгореться, и, когда наконец вырвался наружу, гасить его было уже поздно. Пластиковые стены и балки трещали, как сухие березовые дрова. Дом не представлял большой ценности, такой дом роботы собирают за два часа из унифицированных деталей, а запасов этих деталей на шахте было достаточно.

И все же люди были поражены происшедшим. Эркин взглянул мельком на Хосе. Юноша с жадностью, широко раскрытыми глазами смотрел на огонь, так же как он смотрел на костер в своей комнате полчаса назад. Он любовался огнем, наслаждался вспышками пламени, жил одной жизнью с пляшущими языками.

Педро, прикусив губу, сумрачно тряс головой, Юлия прижала руки к пунцовым щекам.

Вдруг, вскрикнув, Фархад бросился к горящему дому. Никто не успел опомниться, как он вбежал внутрь.

— Фархад! Фархад! — закричала девушка. Тут же она обернулась к остальным: — Что он делает! Что он делает! Он погибнет! Ну помогите же, помогите ему!

Словно услышав ее крик, Фархад показался на пороге. В руках он держал какой-то прозрачный шар. Рубашка на нем тлела, волосы на висках обгорели, но он наверняка успел бы покинуть дом, если бы не споткнулся о порог. Фархад упал, и шар, выскользнув из его рук, отлетел в сторону метров на десять.

В ту же секунду прямо на Фархада рухнул дом. Облако густого дыма поползло по земле.

Первой опомнилась Юлия. С криком бросилась она к дому и скрылась в густом черном дыму. Следом поспешили и остальные.

К счастью, Фархад почти не пострадал. Товарищи отнесли его подальше от огня, посыпали песком начавшую тлеть одежду. Однако он был без сознания. Юлия гладила его испачканную копотью щеку, теребила плечо:

— Фархад! Любимый! Очнись! Я люблю тебя, слышишь?

Ее светлый костюм был перемазан сажей и пеплом, волосы растрепались. Она подняла умоляющие глаза на коллег:

— Педро, Хосе! — Отнесите его в диспетчерскую. Я вызову санитарный вертолет.

Педро принес носилки. Фархада бережно положили на них и уже собрались нести, как вдруг он громко застонал и открыл глаза.

— Стойте! Вы с ума сошли! Какой вертолет?! Я абсолютно здоров!

— Фархад! — Юлия умоляюще сложила руки на груди. — Я прошу тебя, послушайся. У тебя ведь ожоги.

— Нет у меня никаких ожогов! Пустите! Я сам… сам…

Он поднялся с носилок, прихрамывая, двинулся к своему дому. Обернулся и указал рукой на треснувший стеклянный шар:

— Поднимите Вергею.

— Вергея? — переспросил Эркин, поднимая шар.

Внутри шара, имеющего крышку в виде полусферы, он различил желто-зеленое растеньице с колючками, смахивающее на кактус. Через трещину из шара сыпался грунт. Эркин прикрыл трещину ладонью. — Чем она знаменита, эта Вергея?

— На Верге не существует растительности, — объяснил стоявший рядом Педро. — Вот наш Хаят и задался целью вырастить что-нибудь такое, что могло бы прижиться в почве Верги. Почти год опытов и вот, — он постучал ногтем по шару. — Что было бы с Хаятом, сгори эта штука! Ведь он нянчился с ней, как с младенцем. Молодец, Фархад, вспомнил о Вергее. — Он смутился. — А вот у меня как-то из головы выскочило…

— Вергея… — задумчиво произнес Эркин, плотно зажимая трещину. — Как же удалось Хаяту вырастить такое чудо?

— Об этом спроси у него.

— Где бы нам ее пока поставить?

— Можно у меня, — предложил Педро.

Они занесли шар в дом, и Педро быстро заплавил трещину.

Эркин внимательно посмотрел на крупицы грунта, что остались у него в руке. Повернулся к Педро:

— Пожалуй, надо предупредить Хаята о случившемся. Пойду к нему. Заодно и с шахтой познакомлюсь.

— Что же, ступай, дружище! — согласился Педро. — И пусть Хаят возвращается. На подмену пойдет Хосе.

VIII