В толще льда

– Заглядывать в бассейн почаще и, как только начнут угадываться контуры Существа, позвонить мне домой. – Он выуживает из внутреннего кармана пиджака визитную карточку и сует ее Диме. – В любое время. В любое!

– А если под утро?..

– Даже под утро. Я немедленно приеду. И начну работать.

Дима глядит на визитку и кивает.

– Ясно. Сделаем.

15

Виктор Иванович Еременко живет в хорошо обставленной холостяцкой квартире. Сейчас он, заметно волнуясь, бродит по комнате, заложив руки за спину, как арестант. Подходит к окну. Задергивает шторы. Нервно сплетает пальцы рук и снова проходит по комнате. Смотрит на запястье, на часы.

Почему эти мерзавцы не звонят? Или передумали? Оставили в покое? Сами решили справиться? И тогда что? Завтра придут мучить? Пытать? "Мочить"? Еременко содрогнулся. Ну уж нет? Лучше прокатиться с ними. Консультант и есть консультант. Не расстреливать же кого-то заставят!

Он прохаживается вдоль дивана, подходит к стене, на которой висят часы в резной деревянной коробке, смотрит на них. Потом тоскливо смотрит в окно – смеркается.

Расстреливать… Кого там, в Хранилище, расстреливать? Чучела животных? Сторожа?.. Да на кой он им? Свяжут. Морду, как в кино, скотчем заклеят. И всё! Пусть валяется до утра… Кстати, надо сказать этим уродам, чтобы как следует заклеили. И уши тоже. Чтобы он не только ничего не видел, но и голосов не слышал.

Еременко зябко потирает руки. Хмурится, морщит лоб, поджимает губы. Наконец, садится в кресло перед телевизором. На столике перед ним телефон. Рядом – пульт дистанционного управления. Еременко берет пульт и включает телевизор, меняет программы. На одной идет программа МТВ. Он приглушает музыку и угрюмо смотрит на экран.

Звонит телефон и Еременко хватает трубку.

– Да! – Расслабляется. – Нет, Мариночка, я сегодня не могу… Да, договаривались… Но – не могу… Да, такой и еще хуже… Чрезвычайные обстоятельства… Нет, на работе… Не могу сказать. Не имею права… Да один я, один!.. Ухожу сейчас… Срочная правительственная работа… Да, Зоологический, ну и что? Про биологическое оружие слышала?… Подробнее? Хм! Телефон наверняка прослушивают… Госссподи! Ну, подумай!.. Хорошо! Внешняя разведка. ФСБ. СБУ. ЦРУ. Бен Ладен. Моссад… Потом объясню, что это… Все! Пока. Звони завтра.

Он кладет трубку. Тупо смотрит на экран телевизора. Достает из кармана пиджака пачку сигарет, закуривает. Морщится с отвращением и гасит сигарету в чисто вымытой пепельнице.

Снова звонит телефон. Еременко срывает трубку с аппарата.

– Да!.. Я!.. Понял… Темное?.. Найду… Когда? – Он смотрит на часы. – Да. Где?… Да, знаю. Но должок-то – спишете? Точно?.. Надеюсь! – Он взвешивает трубку в руке, как будто собирается швырнуть ее об стену, потом медленно кладет на аппарат и в изнеможении откидывается на спинку кресла.

16

Андрей Анатольевич Колесов сидит в ресторане за богато уставленным выпивкой и закусками столом на восемь персон. Все восемь персон на месте. Колесов обращается к сидящему рядом переводчику:

– Спроси, что решили наши американские коллеги насчет совместной работы?

Парень переводит. А Колесов наливает себе в фужер из стеклянного кувшинчика минеральную и жадно выпивает.

Сухощавый пожилой американец с пышными бакенбардами вежливо улыбается и отвечает. Переводчик сообщает:

– Мистер Морелл говорит, что вопрос решен с руководством университета положительно.

Мистер Морелл берет с колен папку и протягивает ее Колесову, продолжая говорить.

– Здесь бумаги, сброшенные по факсу, – объясняет переводчик. – Так что можно начинать работу. Вопросы с продлением визы двум заинтересованным гостям из делегации и с открытием виз еще двум ученым, которые приедут позже, решены. Теперь дело за вами.

– А финансирование?

– Финансирование берет на себя американская сторона. Частичное. А полное – если вы решите вопрос о переправке находки в США для тщательного изучения и, разумеется, совместной с вами лично работы.

Колесов размышляет, озабоченно пролистывая бумаги на малознакомом ему английском языке.

– На какой срок? – спрашивает он затем.

– Что – на какой срок? – не понимает переводчик.

– Спросите мистера Морелла, на какой срок может продлиться эта совместная работа? Для меня.

Переводчик и Морелл недолго переговариваются.

– На два-три года, – сообщает переводчик затем.

Колесов недовольно морщится.

– Не густо. Жлобье американское… – И – тотчас переводчику: – Нет, не переводите пока. Это просто мысли вслух. Лучше скажите, что мы рассчитываем на гораздо более длительное сотрудничество. Иначе находка останется здесь.

Пока переводчик беседует с американцем, Колесов наливает рюмку водки, залпом выпивает, морщит нос, цепляет вилкой пласт розовой ветчины и энергично жует.

Правильно, что дал добро Свешникову, размышляет он под ветчину. С этими надменными типами можем еще и не столковаться. Или столковаться получится лишь наполовину. И останется находка здесь. Или вывезут ее и меня, но всего на пару лет. А хотелось бы зацепиться надолго. Или навсегда. Какую услугу этим сытым америкосам оказывают, а они – подачкой пытаются откупиться. Черта лысого – на пару лет! Еще поторгуемся!