В тисках мирового заговора

Если вы, уважаемый читатель, спросите какого-нибудь западного ученого или политика, для чего велась холодная война, он удивленно посмотрит на вас (действительно, стыдно не знать в вашем возрасте такие вещи; это же все равно что спрашивать: правда ли, что Земля круглая) и скажет: «Как — „для чего"»? Советы представляли для нас страшную угрозу!»

Но вы, наивный человек, на этом не успокоитесь и спросите его: «Какую угрозу? Разве экономика СССР не была чудовищно неэффективной? Разве русская наука не была чудовищно отсталой? Разве отсталая страна может представлять угрозу?».

Ученый или политик посмотрит на вас с грустью и снисхождением и объяснит: «Да, русские очень отстали, но они — варвары! Их строй никогда не смог бы привлечь наших людей, но русские могли напасть и поработить нас!» «Но ведь у нас в избытке присутствовало атомное оружие! — возразите вы. — Не американцы ли первыми изобрели атомную бомбу и без всякой военной необходимости сбросили ее на головы мирных жителей двух японских городов?»

На это эксперт уже ничего не ответит. Только покачает головой да махнет рукой: что с вами, непонятливым, разговаривать? А по сути, у него нет и не может быть ответа на ваш вопрос. Просто ему, как и миллионам других людей, вдолбили в голову две противоположные, взаимоисключающие вещи: «СССР был отсталой, ни на что не способной страной» и «СССР представлял собой страшную угрозу». Причем внушение производилось настолько умело, что действовало не на уровне сознания, а прямо на подсознание. Таковы технологии современной манипуляции. Разубедить человека, подвергшегося такому внушению, очень сложно: от фактов и строго логичных умозаключений он отмахнется, как от навязчивой мошкары. Впрочем, технологии манипуляции сознанием я еще рассмотрю в следующих главах.

Но мы-то с вами не «эксперты», которые обязаны верить в то, что говорят! Мы-то еще сохранили способность здраво рассуждать! Или, хотя бы, принимать во внимание один-единственный факт. После развала СССР в 90-е годы советские архивы немного приоткрылись, и туда полезли независимые исследователи. Они не нашли ни одного наступательного советского военного плана. Ни одного, хотя искали очень хорошо, а скрыть грандиозную подготовку к агрессии практически невозможно. Советское руководство было в большей степени озабочено своими собственными, домашними проблемами, а не абстрактной мировой революцией. Да, конечно, коммунистические руководители говорили о том, что «когда-нибудь все страны будут советскими», но это была фигура речи, символ веры их религии, не более того.

А это может означать только одно. Третью мировую, холодную войну развязал Запад во главе с США. Какие цели он мог преследовать? Ну, живет себе коммунистическая Россия, нас не трогает, мы ее тоже… Следовательно, Советский Союз представлял какую-то серьезную угрозу для властителей западного мира самим фактом своего существования.

Какую же? Ведь даже глупцу понятно, что не побежали бы английские и французские рабочие под красные знамена в поисках непонятно чего. Ведь жили они обеспеченно, припеваючи, лучше, чем рабочие в России. Но обеспеченность эта создавалась не только собственным трудом, но и трудом сотен миллионов людей, живших в бедных азиатских и африканских странах, недавних колониях. А вот там народ вполне мог бы поддаться на советскую пропаганду, как это произошло, например, в Китае, Вьетнаме, на Кубе. А это уже было очень и очень опасно, потому что грозило поколебать власть американцев над миром.

Но вот советская империя, наконец, побеждена, холодная война официально закончилась. А что было дальше?

Когда СССР развалился, из его осколков сформировались множество независимых государств. Но самым крупным и сильным из них была по-прежнему Россия. С разваленной экономикой и деморализованным населением, она все же представляла собой достаточно внушительную силу, с которой волей-волей приходилось считаться. По этой причине Запад продолжал контролировать молодое государство, пресекая любые попытки усилить его влияние и подталкивая его все ближе к краю пропасти.

Во главе России встал Ельцин. Во всех своих действиях он руководствовался в первую очередь пожеланиями США. Вспомним одну из первых речей президента Клинтона, произнесенных им в Конгрессе. Она достаточно широко цитировалась в европейской прессе — тем удивительнее, что ее почти не знают в России. Итак, горе-любовник в президентском кресле сказал следующее: