В тихом Провиденсе

Кухня выходила на задний двор. За окнами смеркалось, свет быстро догорал. Дома людей, живущих по другую сторону Ривервью-драйв, стояли практически на самом берегу Уэнскоттского водохранилища, и оттуда каждый вечер открывался дивный вид на солнце, опускающееся прямо в водохранилище, отчего по спокойной воде ползли розовые краски, добавьте к этому облака, пытающиеся поймать последний солнечный луч, и вы получите отличное завершение дня, за которым приятно наблюдать с кружкой тёплого чая в руках.

Однако, когда Кэрри впервые в жизни с большими деньгами появилась на Ривервью-драйв, все дома на берегу были заняты, и, как бы ей этого не хотелось, нужно было либо брать единственный свободный дом, либо продолжать поиски. Она решила остаться, потому что район вполне соответствовал её ожиданиям, примерно в таком месте она и мечтала жить. Из её спальни на втором этаже тоже виден кусочек водяной глади, и она не настолько ленивая, чтобы не прогуляться до водохранилища. Во время написания последнего романа "Цепи, крылья и немного крови" Кэрри взяла за привычку раз в несколько дней обходить Уэнскотт, чтобы собраться с мыслями и придумать следующий ход для своих пленённых красоток.

Чайник закипал, из носика уже начинали вытягиваться струйки пара. Кэрри положила в стакан заварку, бросила одну звёздочку бадьяна, добавила ещё кое-каких специй и стала смотреть в окно. Её задний двор не был слишком большим, практически всё пространство занимал вытянутый бассейн, а сразу за заборчиком стояли высокие деревья, пряча её жилище от соседей. В наступающей темноте она видела лишь чуть заметное движение воды в бассейне, а забор и растущие за ним деревья растворились в ночи.

Щёлк! Отключился чайник, но Кэрри непроизвольно вздрогнула. Стрелки на больших часах показывали четверть десятого. Надо же, как время летит, когда ты занят настоящим делом! Она проработала сегодня больше десяти страниц, и даже ни капельки не устала! Бывали дни, когда слова рекой текли, и оставалось только успевать работать пальцами, ей не нужно было даже сверяться со своими заметками, она видела единый замысел и красной нитью протягивала его через все главы.

Чай пах аптекой, некоторым именно поэтому не нравилось добавлять в горячий напиток бадьян, но Кэрри сходила с ума по всевозможным приправам, она уже и не помнила вкуса обычного чёрного чая без пряностей.

Она только успела поднести кружку с горячим напитком к губам, когда в дверь постучали. От неожиданности Кэрри расплескала чай прямо на себя, по рабочей майке стало растекаться бесформенное пятно. Она опять посмотрела на часы. 21:16! Кого могло притащить в столь поздний час? Приглашать гостей она не очень-то и любила, да, если подумать, у неё-то и друзей никогда не было, так кто же это мог быть? Завтра она ждала приезда сестры, которая была в Род-Айленде проездом, и попросилась на несколько ночей к ней. Но Маргарет приедет только завтра и никак не раньше обеда. Они всё согласовали. Так кто же…

Стук повторился. К своему удивлению, Кэрри обнаружила, что стучат не в парадную дверь, кто бы не хотел попасть к ней в дом он находился в заднем дворике и стучал в закрытую заднюю дверь. Кэрри стояла возле окна, но чёртова лампочка перегорела ещё на прошлой неделе так, что ей ничего не удавалось разглядеть. Разве что прямо под дверью стояла одинокая тень.

Родители с детства пытаются сделать нашу жизнь безопаснее, они говорят: не суй пальцы в розетку, смотри по сторонам, когда переходишь улицы, не открывай дверь незнакомцам… И многие воспринимают эти уроки, как аксиомы, остаются им верны на протяжении всей жизни и в дальнейшем передают своим детям. Всем с детства прививают страх в целях безопасности.

Возможно, безопасней всего было бы пойти вернуться в кабинет и позвонить копам, сказать, что по твоему заднему двору бродит какой-то тип и просто переждать это за чашкой горячего кофе. И скорее всего, Кэрри так бы и поступила, не будь за её спиной восьми романов о женщинах, вступающих в отношения с осьминогами. Она столько раз описывала страх, как они кричат, о чём думают в момент, когда случается самое страшное, какие образы себе рисуют, что, в конце концов, уверила себя в том, что это всего лишь слова, которые она выстраивает в таком порядке, чтобы другим стало жутко. Другим, но не ей…