В Тенях и Темноте

- Как вы можете знать, что Мадин не посылал те же сообщения другим руководителям головного штаба?

Палпатин, вероятно, легко мог бы вовлечь в это и остальных бывших союзников Скайуокера, но... всему свое время.

- Нет. Мой агент имеет возможность контролировать все поступающие и выходящие коммуникации. Информация, упоминающая целевую группу исполнителей, проходила только между Мадином и Мотмой.

- Он уверен в этом?

- Абсолютно. У Лимэрита полный доступ к проходящей информации. Ему доверяют уже много лет.

Скайуокер тихо и медленно кивнул. Опираясь локтями на безупречно чистую скатерть, он задумчиво сжимал кулак одной руки в другой, из не застегнутой манжеты виднелись белая полимерная повязка и металлические спицы, фиксирующие раздробленную руку.

- Что ж, теперь это неинтересно... - наконец пробормотал он, говоря практически сам с собой.

Внезапно осознавая пытливый взгляд своего Мастера, Скайуокер настороженно посмотрел на него, и Палпатин довольно улыбнулся в те изумительные и бесподобные глаза холодного ледяного цвета.

- Как далеко ты продвинулся, друг мой, - с тихой благосклонностью произнес он. - Это был трудный путь, но он только сделал тебя сильнее. От заблуждений и неведения до прозрения - от дня до ночи... - Он наклонил голову в сторону, не сводя желтых глаз с объекта своих раздумий; мальчишка спокойно и пристально смотрел в ответ.

Сделает ли он то, на что надеялся Палпатин? Сделает ли этот финальный шаг, отрежет ли наконец ту веревку – начав охоту на тех, кого когда-то так чтил?

Поскольку правда состояла в том, что даже теперь, после трех долгих лет, Палпатин не был полностью уверен в этом диком, изменчивом, всегда балансирующем на лезвии ножа нраве. Приручит ли он его когда-нибудь? И хочет ли он этого вообще, на самом деле?

- Ты издашь свой рык во Тьме… мой дикий Волк?

Люк чуть снисходительно склонил голову, впервые искренне принимая эпитет Палпатина - соглашаясь дать своему Мастеру все, что тот бы ни захотел, пока эти желания совпадают с его собственными намерениями.

Он улыбнулся, не сознавая безжалостной угрозы на своем израненном лице:

- Выпустите меня на охоту, и я позабочусь, чтобы меня услышали.

Глава 7 (1)

Огромная, пышная, роскошно отделанная Главная Палата Аудиенций, центральная часть обширного Тронного Зала, пустовала в тихие предрассветные часы. Зал был погружен в полутьму, уникальные выдувные лампы ручной работы в вышине давали приглушенный свет, отражающийся на богато украшенном золотом и россыпями драгоценных камней изящном арочном потолке. Его нежное сияние разбрасывало мягкие рассеянные тени в бархатном мраке, едва справляясь с тем, чтобы чуть осветить многочисленные углы палаты. Впрочем, Палпатин не нуждался в таких грубых средствах, чтобы знать, что он здесь один.

Сверкающий золотым великолепием Трон Солнечных Лучей, стоящий на высоком возвышении, располагался на бледном мраморном полукруге со сложным инкрустированным узором красновато-коричневых и серо-голубых цветов. Этот пол был вынесен из Палаты Советов старого Храма Джедаев по приказу Палпатина, и он никогда не переставал наслаждаться тем, что его трон возвышался на полу, на котором ему когда-то было запрещено стоять.

Сам трон, являющийся реликвией минувших веков, был взят в тайном хранилище разграбленного Храма. Его массивная спинка была выкована из драгоценного металла в форме солнца, окруженного языками пламени. Самый нижний из них касался пола, а самый верхний находился значительно выше уровня головы. Чеканные лучи ловили малейший свет, преломляя его многочисленными гранями вокруг самого трона и восседающего на нем человека.

Руки Палпатина лежали на широких подлокотниках, и в который раз он улыбнулся принадлежавшему ему теперь сокровищу.

Его истинное назначение давно было затеряно в истории, трон всегда был почитаемым артефактом джедаев, скрывавших его окутанное тайной существование. Поскольку древний трон хранил пророчество - увидеть которое можно было только, если точно знать, где смотреть. Пророчество, грозящее уничтожением и обещающее спасение. Новую эру. Тайна, предсказывающая и власть для ситхов, и равновесие для джедаев.

Спрятанное на замысловатой чеканной поверхности солнечных лучей на неизвестном древнейшем языке. Широко растянутые надписи были выгравированы крошечными буквами - настолько искаженными, что их почти невозможно было увидеть и прочесть. Происхождение как текста, так и самого трона было окутано туманом времени. Объединенные фрагменты надписей составляли одно из самых великих пророчеств, известное как: "Сын Солнц".

Ученые спорили о его точном значении в течение многих столетий, дотошно толкуя и повторно переводя произвольно и беспорядочно написанный текст множество раз - пытаясь принести ясность в имеющийся сумбур. Образца этого языка больше нигде не существовало, и широко раскиданное по спинке трона пророчество постоянно бросало вызов всем определениям и формулировкам, заставляя бесконечно обсуждать и подвергать сомнению различные мелочи и детали и приводя к существованию множества версий и интерпретаций.