В Тенях и Темноте

Вейдер наблюдал, как Император, прижав ладонь к груди мальчика, искал знакомое присутствие в Силе - обычно похожее на раскаленный поток света сейчас оно походило на тлеющие угли - и он знал, что скажет его Мастер. Он наблюдал, как тот изучал мальчика, потерявшись в мыслях и видя лишь свои драгоценные планы - боясь, что они могут не осуществиться; и все же он знал, что скажет Император. Вейдер наблюдал, как тот протянул руку и коснулся воспаленной уродливой раны на лице его сына, идущей от самого лба до подбородка, обжигая Вейдера, словно она была его собственной, и он ждал слов, которые должны были последовать.

Он знал их, потому что они проносились в его собственной голове уже тысячу раз с тех пор, как он увиделЛюка, истерзанного, раненого и изломанного, лежащего в смертельной неподвижности.

Палпатин взглянул на него и произнес холодным и абсолютно непреклонным голосом:

- Это должен был быть ты.

Затем он развернулся и вышел из комнаты, а Вейдер вновь склонил голову к сыну, жалея каждым фибром, что это не так.

***

Халлин тихо стоял у кровати, проверяя показания приборов - в который раз за этот день - и надеясь на хоть какие-то изменения. Он осторожно попытался приоткрыть правый глаз командующего: от внутреннего кровоизлияния белок передней камеры и радужная оболочка зрачка до сих пор были красного цвета. По прошествии времени кровь потемнела, но по-прежнему не рассасывалась. Вдобавок из-за сильного удара в лицо, радужная оболочка раскололась, повреждая хрусталик, что вызывало опасения, что он ослепнет на этот глаз. Специалисты уверяли, что это поддается лечению или, по крайней мере, искусственной замене, но все ждали, когда уйдет кровь и спадет опухоль, прежде чем сделать более точный прогноз.

Все просто ждали…

Пятнадцать дней со дня взрыва, и они все еще только ждали. По истечению четырнадцати дней Люк прошел границу предпочтительных сроков. И хотя у него оставалось немало времени до конечного предела в тридцать пять дней, теперь его шансы на полное восстановление неизменно уменьшались в сторону возможности регрессии до вегетативного состояния.

Халлин наклонился к нему поближе и отчетливо и громко произнес:

- Просыпайся. Ты делаешь это нарочно, и это не смешно.

Он осмотрел левую руку Скайуокера, по-прежнему заключенную в поликарбонатовую, перетянутую ремнями форму. От запястья до локтя и от локтя до плеча торчали длинные высокопрочные спицы, снимающие напряжение с разрушенных костей, настолько ужасно поврежденных, что удержаться по-другому они не могли. Еще две спицы поддерживали сломанные ключицы.

В самой первой колоссальной по объему серии операций команда из трех хирургических дроидов почти семь часов собирала фрагменты разрушенных костей, чтобы спасти руку Скайуокера, пока Халлин со своей командой был сосредоточен на внутренних травмах.

Недостающие фрагменты они заменили лабораторно выращенным губчатым материалом, ламинируя раздробленные части костей вместе и закрепляя их десятками хирургических булавок, используя внешние растяжки, чтобы ослабить давление во время такой тонкой работы и покрывая вновь собранные кости и суставы ксенотолом. Они восстановили раскромсанные мышцы, практически оторванные от костей, заполняя места потерянной плоти большим количеством специально выращенных культур клеток; затем они зашили кожу - используя пропитанную бактой синтетическую плоть там, где зашивать было нечего; после всего этого руку поместили в отлитую из поликарбонита форму, разрезанную на отдельные части, чтобы была возможность установить в кости спицы.

Нейтан проверил трубку на шее Люка – ту, что держала открытой его восстановленную трахею, затем проконтролировал трубку, отводящую жидкость из отказавшего легкого. Спицы, впившиеся в кроваво-синюю измученную плоть ключиц, мирно поднимались и опускались синхронно шипению дыхательного аппарата. Нахмурившись, Халлин вновь перевел взгляд на левую руку Скайуокера. После взрыва она была сплошным месивом – гораздо лучше было бы ее ампутировать. Халлин и собирался так сделать, и уже загрузил специальную программу в хирургического дроида, когда Император по связи остановил его. Теперь, в лучшем случае, впереди ждало очень долгое и трудное восстановление.

Искусственная кисть правой руки Люка была повреждена настолько, что уже не подлежала ремонту, и ее удалили. Для нового протеза уже выращивалась искусственная кожа. Вживленные контакты, которые связывали органические нервы с синтетическими сейчас были аккуратно отсоединены и связаны в узел в ожидании новой установки. Длинный хромированный фиксатор, вживленный в кость три года назад, когда устанавливался первый протез, торчал из обрубка руки.

Одним словом, выглядел он ужасно - пугающе, по сути, даже для Халлина. Доктор устало потер глаза.

- Ты мог бы спать, друг мой, но это стоит мне собственного сна. Если бы ты не возражал сейчас проснуться, я смог бы, возможно, хоть немного вздремнуть.

Кто-то тихонько постучал в дверь; на пороге стояла коммандер Джейд, вопросительно поднявшая брови, Халлин кивнул ей, разрешая войти.