В тени регулирования

По-иному влияние обоих показателей спроса на труд проявляется в наших спецификациях для уровня самозанятости (два последних столбца таблицы). Здесь искомые коэффициенты имеют отрицательный знак, но статистически незначимы. Это хорошо согласуется с общей дескриптивной картиной, представленной ранее, где показатели самозанятости демонстрируют вялую динамику во времени, отражая незначительный вклад этой компоненты неформальности в адаптацию на рынке труда.

Еще одной характеристикой спроса на труд в регионе является уровень безработицы. Снижение последнего означает активизацию спроса и, соответственно, сокращение доли неформального сектора. Эту картину мы в общем-то и наблюдаем. Дополнительный процентный пункт безработицы увеличивает уровень неформальности на 0,12–0,18 п.п. Это также можно интерпретировать таким образом, что ухудшение ситуации на рынке труда одновременно идет по двум направлениям: как через увеличение безработицы, так и через ухудшение структуры занятости. И наоборот, снижение безработицы положительно сказывается и на структуре занятости с точки зрения удельного веса неформального сектора.

Увеличение доли лиц с высшим образованием снижает уровень неформальности при том, что в регионах с более образованным населением этот уровень изначально ниже. Это связано с тем, что занятые по найму в неформальном секторе имеют, как правило, невысокое образование, а связь образования с вероятностью самозанятости, как мы видели, вообще отсутствует. Эти зависимости мы также наблюдали и на индивидуальных данных. Данный вывод вполне соответствует конвенциональным представлениям о связи между этими явлениями.

Выводы о влиянии демографической структуры на активность населения в неформальном секторе, на первый взгляд, кажутся контринтуитивными. И омоложение (увеличение удельного веса лиц моложе трудоспособного возраста), и постарение населения (увеличение удельного веса лиц старше трудоспособного возраста) влияют негативно на зависимую переменную для неформального наемного труда. Однако следует иметь в виду, что большинство в неформальном секторе все же приходится на средний возраст.

Временной тренд во всех случаях оказывается положительным, отражая тем самым тенденцию к увеличению доли неформального сектора на протяжении всего обсуждаемого периода. При прочих равных, каждый год добавляет 0,66–0,79 п.п. в удельный вес неформального сектора. За 10 лет эта добавка составляет 6,6–7,9 п.п. в зависимости от спецификации, что в любом случае весьма чувствительно.

Основной вывод из этого краткого анализа, сфокусированного на региональном измерении неформального сектора, заключается в том, что тенденции деформализации идут по всей территории страны. Экономический рост в регионах не противодействует им, как это можно было бы ожидать, а, наоборот, способствует! Спрос на труд, будучи производным от спроса на товары и услуги, реализуется в наиболее примитивных формах организации таких (неторгуемых) секторов, как торговля, строительство или бытовые или личные услуги. Замещение местного производства торгуемых благ импортом (в том числе из других регионов страны) выталкивает людей из формального сектора, тогда как неформальный сектор становится для них естественным прибежищем. Поиск объяснений этому явлению еще раз обращает нас к качеству институтов, которое повсеместно остается низким и не способствует ни рождению новых предприятий, ни расширению действующих формальных – т. е. намного более дорогих и рискованных – организаций.

3.7. Заключение

Данное исследование приводит эмпирические свидетельства того, что на российской социальной сцене все более активную роль играет скромный герой, которого ранее считали действующим лицом лишь латиноамериканских драм. Это – скромный «труженик» неформального сектора. Его участие в жизни страны становится все более видимым и весомым. Он производит товары, строит дома, оказывает разнообразные услуги. При этом он не знает, что такое трудовой кодекс, не знаком с профсоюзами и коллективными договорами, рабочий день сильно отличается от нормативно провозглашенного, используемая им технология зачастую примитивна. Но трудно даже себе представить, что станет с повседневным бытом честных налогоплательщиков из формального сектора, если этот «герой» вдруг исчезнет из нашей жизни!

Удельный вес неформального сектора на российском рынке труда значителен и на протяжении 2000-х гг. продолжал увеличиваться, несмотря на бурный экономический рост, охвативший российскую экономику в эти годы. Точнее сказать, благодаря этому росту, поскольку эти два процесса шли параллельно. В итоге в зависимости от используемой методологии счета к этому сектору сегодня можно отнести каждого пятого или даже каждого третьего занятого.