В тени двуглавого орла, или Жизнь и смерть Екатерины III

«Король, кроме солдат, ничем не занимается, предоставляя дела министрам, которых он редко видит… Королева действительно прекрасна, но без всякого выражения и благородства в чертах. Влюбленная в самое себя, она не умеет скрыть сознание своей красоты, и хотя поведение ее безупречно, но она страх как любит со всеми любезничать… Она обожает наряжаться, восхищаться собою, и беседовать с ней почти не о чем: разговор всегда сводится к тому, чтобы восхвалять ее красоту».

Многие недоумевали, зачем российскому императору приглашать на обручение любимой сестры королевскую чету из Пруссии, зная, что это может вызвать раздражение Наполеона. Обручение Екатерины Павловны и принца Георга Ольденбургского, естественно, сопровождалось празднествами. На балу у княгини Долгорукой раздосадованный Коленкур бросил довольно громко: «В этом визите нет никакой тайны: королева Пруссии приехала спать с императором Александром».

Словечко подхватили все петербургские гостиные. Большинство наблюдателей не верили этой клевете, но всех изумляла чрезмерная роскошь подарков, приготовленных для королевы Луизы в ее покоях в Михайловском замке: золотой туалетный прибор, персидские и турецкие шали, дюжина расшитых жемчугом придворных туалетов, редкой красоты бриллианты…

Несмотря на невзгоды и дурное самочувствие, королева Луиза стоически не пропускала ни одного празднества, стараясь поддержать свою славу первой красавицы Европы. Ею восхищались, ее красоту превозносили до небес, но сам Александр явно избегал бесед с этой неутомимой кокеткой.

На одном из приемов она появилась с сильно обнаженными плечами и грудью, усыпанная, точно священная рака, бриллиантами, и оказалась — случайно или намеренно — рядом с первой красавицей Петербурга и многолетней любовницей Александра Марией Нарышкиной, на которой было простое белое платье и единственное украшение — веточка незабудки в черных, как смоль волосах.

Когда по этикету она присела в глубоком придворном реверансе перед королевой, все поняли этот молчаливый, но очень многозначительный вызов: моя красота не нуждается в украшениях…

Поняв свое поражение в этой своеобразной дуэли королева Луиза едва слышно произнесла:

— Мое царство в ином мире.

В прощальном письме она написала императору предельно откровенно, явно что-то предчувствуя:

«Я вас мысленно обнимаю и прошу вас верить, что и в жизни, и в смерти я ваш преданный друг… Все было великолепно в Петербурге, только я слишком редко видела вас».

Через год королева Луиза умерла в возрасте всего лишь тридцати четырех лет, больше ни разу не увидевшись с императором Александром. Многие сочли ее еще одной жертвой жестокости Наполеона Бонапарта. Считали, что она не смогла пережить утраты своего королевства. Но скорее всего, она не смогла пережить того, что ее прославленная красота стала увядать, а в ней был смысл ее жизни.

После официального объявления Екатерины Павловны и принца Георга невестой и женихом Петербург занялся обсуждением приданого, о величине которого было оповещено общество. «Приданое, бриллианты и посуда, данные за великой княжной, стоят более двух миллионов. Она будет получать ренту ежегодно 200 тысяч рублей, а ее супругу будут выплачивать 100 тысяч. Им дается полностью меблированный дворец в Петербурге».

До свадьбы, которая была назначена на апрель, жених и невеста появлялись на всех официальных приемах, на придворных балах, посещали другие общественные места. За несколько дней до бракосочетания Екатерина Павловна и Георг Ольденбургский с императрицей-матерью посетили здание Академии наук, что было беспрецедентно для особ такого ранга.

Императрица Елизавета, не слишком большая любительница светских развлечений, была несколько разочарована тем, что нелюбимая невестка не была выдана замуж, как ее старшие сестры, «за пределы России», и по-прежнему много времени проводила в обществе брата-императора. Раздражение прорвалось в одном из ее писем к матери, хотя обычно Елизавета бывала весьма сдержана в своих эмоциях:

«Внешность жениха мало привлекательна и даже неприятна. Не думаю, чтобы ему удалось внушить любовь, но великая княжна Екатерина уверяет, что ей нужен именно такой муж, а внешности она значения не придает».

Только сама невеста сохраняла абсолютное спокойствие, всем видом показывая, что довольна и счастлива. Когда «доброжелатели» донесли до нее мнение супруги императора о ее женихе, то Като лишь пожала плечами.

— Забавно, Мари, — поделилась она вечером со своей верной наперсницей. — Жорж, конечно, не Аполлон, но уж Лизхен могла бы воздержаться от подобных заявлений. Сама вышла замуж за самого красивого мужчину в Европе — и что? Купается в любви и счастье?

— Не по хорошу мил, а по милу хорош, — негромко заметила Мария.

— Правильно. К тому же моей красоты хватит на двоих.

— Вы как всегда объективны, ваше высочество, — усмехнулась Мария.

— Зачем я буду лукавить? Безусловно, королева Луиза во много раз красивее меня. И ее супруг король — достаточно представительный мужчина. Но особого счастья в этом браке я тоже не вижу. К тому же ее величество, по-моему, больна.