В темном-темном лесу

Его рука, накрывшая мое лоно, заставила меня замереть. Протяжный стон вырвался из горла. Его касание чуть-чуть ослабило невероятную боль от потребности, словно мне дали мизерную дозу наркотика, чтобы ломка окончательно не убила.

— Мало. Еще.

Я повернула голову, желая прикоснуться к его телу губами. Мне нужно было попробовать его. Он рыкнул, но позволил мне это. Я прижалась к коже на груди, прикусила ее зубами, а затем лизнула след. Это возымело должный эффект. Мужские пальцы резко скользнули между моими опухшими складками, а затем он грубо ввел один палец внутрь моего тесного лона. Я дернулась. Несмотря на отчаянное желание, стенки были сильно воспаленными из-за таких изнурительных физических нагрузок. Боль от потребности сливалась с жжением, которое перекрывало ошеломляющее удовольствие. Взрывоопасный коктейль ярких ощущений, что заставлял меня все громче стонать и выгибаться.

Кто сказал, что мой зверь был одичавшим? Все же он мог не только брать, но и дарить удовольствие, хотя от первого сейчас я бы ни сколечко не отказалась. Я захныкала. Бедра пришли в движение, следуя за его рукой. Мне было мало. Слишком мало этой ласки.

Я посмотрела на своего оборотня. Неприкрытая похоть исказила его лицо. Черты заострились. Стали более звериными, дикими.

Его вид завораживал и пугал. Он воздействовал на мое либидо как самый мощный афродизиак.

— Хватит. Не мучай меня. Возьми, — короткие фразы вырывались из моего рта после каждого толчка его пальца в лоне.

Мышцы приветливо сжимались вокруг него, но страдали, стоило ему покинуть мою влажность. Это была сладкая пытка, которая не облегчала мои страдания, а наоборот усиливала.

— Рано, — тихий рык, как приговор. — Течка нарастает. Жди. Еще.

С каждым разом он говорил все лучше. Четче высказывал свои мысли. И убивал меня этим.

— Пожалуйста, — я вцепилась в его руку, крепко сжала бедра, пытаясь усилить давление.

Его глаза сузились. Он явно не собирался уступать мне главенство. Локтем отодвинул мои ноги, после чего убрал руку. Я протестующе застонала. Ощущения ноющей пустоты сводило меня с ума. Я смотрела, как он поднес руку к лицу и облизал свои пальцы.

— Вкусная. Сладкая. Моя.

— Твоя, — с охотой подтвердила я.

По яркой вспышке в глазах поняла, что выбрала верное слово. Иремия резко повернул меня на спину. Я инстинктивно широко развела бедра, демонстрируя ему всю себя. Он разместился сверху, прижался каменным органом к моему лону, скользнул вдоль него и снова отстранился.

— Ты изверг! Я умру от этой пытки! — в отчаянье выкрикнула, выгибаясь так, чтобы снова прижаться своей плотью к его члену.

Этот гаденыш просто ухмыльнулся. Где мой вчерашний зверь, который первобытно брал меня, не отвлекаясь на предварительные ласки? Откуда появился этот мучитель?

— Тебе. Будет. Больно. Сначала полечу.

— Что ты задумал? Как ты собрался меня лечить?

Он откровенно облизался, тем самым предоставляя мне намек на его метод лечения. Вспомнив, что он проделал с моей ладонью, я задрожала. В подтверждение моих догадок Иремия наклонился и прижался губами к животу, медленно спускаясь ниже. Внутренние мышцы моментально сжались. Мое дыхание сорвалось. В позвоночник выстрелила вспышка от предвкушения.

Руки сжали мои бедра. Я кожей чувствовала острые когти, что доказывало — мой оборотень тоже находится на грани, но упрямо сдерживал себя. Для меня это много значило. Это его особый вид заботы. На глаза даже навернулись слезы. Я закинула голову назад, чтобы не выдать себя. Тем временем его лицо оказалось напротив моей трепещущей горошины. Горячее дыхание обожгло клитор. Сорвавшийся из его рта низкий стон вибрировал возле него, усиливая ноющую пульсацию.

— О, Боже! — вырвалось у меня, когда очередной спазм сжал матку. — Сделай уже что-нибудь.

— Р-р-р, — раздалось в ответ, а затем влажный язык прошелся снизу вверх по щелочке между половыми губками и закружил вокруг клитора.

Я до боли закусила нижнюю губу, сжала пальцами простынь, вдавила пятки в кровать. Эйфория разлилась по венам, когда он принялся активно вылизывать мою плоть. Его язык то скользил поверхностно, то проникал глубоко внутрь, успокаивая мышцы и убирая жалящие покалывания. Затем он возвращался к напряженному комочку, который почти был готов взорваться от наслаждения, но его все еще что-то удерживало на краю. От переизбытка эмоций я просто обезумила. Никогда ничего подобного не испытывала. Не представляла, что это возможно ощущать.

Неожиданно он втянул мой клитор в рот и начал жадно посасывать. Стены содрогались от моего крика. Бедра оторвались от постели, сотрясаясь в конвульсиях захватившего меня экстаза. Сердце грохотало так сильно, что казалось вырвется из груди. Иремия не оторвался от меня ни на минуту, он полностью поглотил мой оргазм, пока я не расслабилась на постели, уничтоженная от пережитого.

Только это было всего лишь начало.