В темном-темном космосе

– То были враги, и ты знал, кто они и чего хотят. Убивая их, ты чувствовал свою правоту. Но я не такой, я не враг, так что ты не убил бы и не поранил меня. И кое-что еще…

– Что?

– Ты человек. Может, следующая ступень в развитии, но все равно человек. А тебя заставили думать, что ты компьютер. Ну да, ты все просчитываешь, но одну вещь все-таки упустил.

Гиббс сел на землю рядом с Вилли:

– Какую?

– Ты не единственный, у кого есть особый талант. На свете много таких людей – ученые, художники, механики, садовники с золотыми руками.

– И?

– Ты не хочешь помогать никому, потому что не можешь помочь всем. Но разве так рассуждает хирург? Или садовник – разве бросает он работу из-за того, что не может позаботиться обо всех садах на свете?

Гиббс долго молчал. С улицы в парк, боязливо поглядывая на Фрэнка, возвращались остальные.

– Я не думал… – начал Гиббс, но осекся и резко повернулся к Вилли. – Ты ведь затеял разговор не просто так. Тебе что-то нужно от меня! Что тебе нужно?

– Ничего, – сказал Вилли День. – То есть нужно, но не для себя. Для тебя.

– Глупости! Чего мне желать, если я и так все могу?

– Например, не думать о себе как об уроде. Ты не перестанешь это делать, пока ты один. Тебе нужна помощь. Здесь, в городе, у тебя есть друзья, и они могут помочь.

Гиббс обвел взглядом остальных. Они несмело закивали.

– Может… по глоточку? – предложил Томми Затычка.

– А знаете что? – сказал Гиббс. – Я ни разу не выпивал в кругу друзей. В общем… кажется, я хочу этого больше всего на свете.

Вилли поднялся на ноги и принялся отряхивать брюки.

– Еще бы, – сказал он. – Ведь ты человек.

Лучше сдохнуть

Космический грузовик «Королева Дейрдре», огромный, испещренный отметинами толстячок, курсировал по маршруту Земля – Марс уже много лет. Он не доставлял экипажу особых хлопот, и это должно было насторожить бортинженера Уоткинса. Уоткинс любил повторять, что оборудование делится на два типа: первый выходит из строя постепенно, второй ломается сразу целиком.

Уоткинс был небольшого роста, носил пышные усы и страдал легкой одышкой. С кружкой пива в одной руке и сигарой в другой он рассуждал о корабле с предельным цинизмом – давняя традиция бортовых инженеров. Но на самом деле Уоткинс испытывал к «Дейрдре» самые теплые чувства. Он идеализировал ее, наделял человеческими качествами и представить не мог, чтобы с кораблем что-нибудь случилось.

Очередной рейс начался как обычно. Взлет с Земли прошел в штатном режиме. Уоткинс доложил, что топливо потребляется с надлежащей скоростью. В нужный момент штурман Райчик подал сигнал, и капитан Сомерс выключил двигатели.

Как только корабль миновал пункт Альфа, Сомерс внимательно изучил сложную панель управления. Он был человек дотошный и управлял кораблем с безупречностью, доведенной до автоматизма. Его высоко ценили в «Космических перевозках Миккельсена». Сам старик Миккельсен приводил рапорты Сомерса в качестве образца аккуратности и оперативности. На Марсе Сомерс останавливался в Клубе офицеров, избегая дешевых заведений и притонов Марсопорта. На Земле у него был маленький домик в Вермонте, где он жил в мирной компании двух котов, жены и слуги-японца.

Команды капитана исполнялись четко. Но Сомерса что-то тревожило. Он помнил все шумы корабля – каждый скрип, стук и дребезг. При взлете он услышал новый звук. А в космосе новый звук мог означать неприятность.

– Мистер Райчик, – обратился Сомерс к штурману, – вы проверите груз? Возможно, что-то сдвинулось с места.

– Одна нога здесь – другая там, – весело отозвался Райчик, почти оскорбительно красивый юноша с черными вьющимися волосами, ярко-голубыми глазами и ямочкой на подбородке. Несмотря на броскую внешность, Райчик зарекомендовал себя квалифицированным специалистом. Пятьдесят тысяч в высшей степени квалифицированных специалистов жаждали получить место на одном из четырнадцати космических кораблей, но лишь Стивену Райчику хватило сообразительности, обаяния и смелости, чтобы соблазнить старшую дочь старика Миккельсена и жениться на ней.

Райчик направился в кормовую часть судна, где располагался грузовой отсек. В этот раз «Дейрдре» перевозила транзисторы, микрофильмы-книги, платиновые нити, салями и другие товары, которых на Марсе не производили. Бо́льшую часть грузового отсека занимал огромный Фаренсен-компьютер.

Райчик подергал стягивающие монстра канаты, осмотрел подпоры и фаркопы, удерживающие его на месте, и вернулся в рубку.

– Все в порядке, босс, – доложил он капитану с улыбкой, какую мог себе позволить только зять работодателя.

– Мистер Уоткинс, вы не фиксируете никаких отклонений?

Уоткинс сидел за собственной приборной панелью.

– Никаких, сэр. Готов поручиться за каждый узел.

– Вот и отлично. Как скоро пункт Бета?

– Через три минуты, шеф.

– Хорошо.

Корабль висел в пустоте, всякое ощущение скорости терялось из-за отсутствия ориентиров. В иллюминаторах темнота – истинный цвет Вселенной, – усыпанная крошечными бриллиантами звезд. Тревожное напоминание о ничтожности человека.