В связи с особыми обстоятельствами

Ужом скользнув в проделанное отверстие, капитан плюхнулся на землю, и, оставляя между собою и немцами погреб, быстро пополз к кустам.

Не бежать!

Как бы это было ни соблазнительно!

Резкое движение человек моментом засекает – даже и боковым зрением. Секунд несколько у меня есть… метров за десять уползу. Может – и подальше.

Пока немцы не очухались, и к погребу не рванулись.

Но из сарая никто более не стрелял.

Негромкая команда – топот ног. Слава Богу – не в мою сторону.

Это они фланг обрезают – чтобы никто в степь не уполз! Но начали, как и положено по уставу – с флангов. То есть морды у них у всех, сейчас повернуты в ту сторону.

Правый фланг – закрепить, пресечь попытку отхода и деблокировки сарая извне.

Левый – аналогично.

Тыл… чей – свой или противника?

Надо думать – тот и другой.

И побегут они уже сейчас!

И мы тоже… благо что недалеко…

Свалившись в траву, Ракутин выдохнул – успел! Стоило только упасть на землю, как из-за треугольника погреба показались каски подбегающих солдат.

Две-три секунды!

И величина-то – всего никакая, просто мизер!

Так это – как и кем считается… Для погони – тьфу и растереть!

А вот для беглеца…

Тут секунда жизнь спасает!

Некоторое время он просто лежал в траве, прислушиваясь к крикам солдат и шуму во дворе. А в груди бешено колотилось сердце…

Ушел…

Пусть и не до конца ещё, но вот в погребе точно никаких шансов не имелось. Чем бы и как ни закончилась перестрелка, а фашисты, по-любому, перевернут все подворье вверх дном. А уж в погреб залезут обязательно – хотя бы и за жратвой. Тут-то капитану и карачун…

Однако надо бы и посмотреть – что там происходит?

Только вот голову из кустов высовывать не нужно, немцы сейчас нервные и пальнут запросто.

Поэтому, прежде чем удовлетворить своё любопытство, Алексей осторожно отполз влево – к приметному кусту. Высовывать оттуда голову, на первый взгляд казалось несусветной глупостью – но только на первый. Ещё вчера, наблюдая за хутором, Ракутин аккуратно выщипал немного листьев на нижних ветках – получилось подобие смотровой щели.

Не Бог весть что – но двор разглядеть было можно. А вот увидеть наблюдателя, выглядывающего из травы позади куста… задача не из легких. Даже привычный к окружающему пейзажу хуторянин – и тот ничего не заметил. Фрицы же и подавно не просекут – они тут в первый раз.

На хуторе пока никаких особенных изменений не произошло. По-прежнему прятались за укрытиями немцы, и зорко сторожил малейшее движение пулеметчик на бронетранспортере – Алексей видел, как он настороженно поводит стволом своего оружия.

Свисток!

Откуда-то сбоку.

Эхом ему откликнулся второй – немцы сигнализировали о занятии позиций.

И это неприятно озадачило Ракутина, второй свисток прозвучал совсем неподалеку.

М-м-мать!

Отползти?

Поздно – можно выдать себя шевелением травы. Да и неизвестно где солдаты попрятались, может, прямо на них и выползу…

Лежим… и не отсвечиваем, второй раз уже не повезёт.

А на дворе обозначилось движение.

Ныкавшийся в какой-то ямке белоповязочный прихвостень, неохотно встал на ноги (видать, ему доходчиво пояснили его обязанности) и, помахивая над головой какой-то тряпкой, осторожными шажками приблизился к полуоткрытым воротам сарая. Дальше идти не рискнул и заорал оттуда:

– Немецкое командование предлагает вам сложить оружие! Сопротивление бесполезно! Красная Армия разбита по всему фронту и бежит!

Проорав эти слова, он зайцем сиганул за ту самую колоду, куда прежде упал подстреленный немец. И тотчас же выкатился назад – раненый ухудшать свое положение не хотел и от души пнул незваного гостя.

В воротах сарая обозначилось какое-то движение. И на свет выступил, точнее, проковылял одинокий боец. Левая нога была у него обута в сапог, а правая – щедро обмотанная каким-то тряпьем, подтянута к поясу веревкой. Опирался он на винтовку, которую использовал (как недавно и Ракутин) в качестве импровизированного костыля.

– Стоять! – раздался выкрик со стороны немцев. – Оружие бросайт!

Боец разжал руку, и винтовка шлепнулась в пыль. Сам он оперся спиной о створку ворот.

– Кто есть ты?!

Ветер стих, и Алексей мог различать слова.

– Сомов…

– Кто?

– Сомов я!

– Ти ест один? – поинтересовался говорящий по-русски немец.

– Хожу один. Прочие лежачие все…

– Кто стрелять?

– Ну, я…

Со стороны немцев шустро вывернулось трое солдат. Опытные черти – ни один из них ни разу не перекрыл своим товарищам сектор стрельбы. Быстро подскочив к сараю, первый из них отбросил в сторону винтовку и, припав на колено, взял проем ворот на мушку карабина. Второй, наклонившись к земле, осторожно заглянул внутрь. Некоторое время он приглядывался, потом махнул рукой. Стороживший красноармейца третий немец, одним движением подскочил к своему товарищу, а когда тот скользнул внутрь сарая, занял его место.