В стране заоблачных вершин

Тот, кто победнее и не может себе позволить купить козла, не говоря уже о буйволенке, приобретает курицу или утку. Непальцы искренне верят, что, принося в жертву животное, они на целый год избавляют себя от бед и непосильного труда, а буйволята и козлы, погибнув во время праздника Дасаин, непременно вскоре вернутся на землю уже в новом облике и тем самым, получат возможность искупить свои грехи.

Вегетарианцы также приносят жертвы: режут на куски тыкву. Невары-буддисты разбивают об изображение Дурги утиные яйца и выпивают желтки, считая, что они — дар богини.

Непальцы утверждают, что были времена, когда в некоторых храмах в жертву богам приносили людей. Хотя этот варварский обычай запрещен законом много лет назад, однако и в наши дни Катманду порой будоражат слухи о таинственном исчезновении какого-нибудь ребенка.

Однажды я пришел в гости в одну непальскую семью накануне праздника и случайно оказался свидетелем довольно странной беседы отца с совсем еще юной дочерью. Отец настаивал, чтобы девочка не отходила далеко от дома. Когда она ушла, глава семьи объяснил, что по городу ходят слухи, будто религиозные фанатики (он назвал их почему-то йогами) гипнотизируют на улице детей. Они заводят их в глухие закоулки и с помощью «магических» действ добиваются «добровольного» согласия детей принести себя в жертву.

— Я, правда, не очень верю этому, но уж очень упорные ходят слухи, — сказал хозяин дома.

Мало кто доверяет этим страшным россказням. Несомненно, время, когда в жертву приносили людей, кануло в прошлое, но праздник Дасаин жив и будет жить.

…Раннее утро. Все высшее военное начальство Непала собралось во дворе арсенала Кот, где хранятся и периодически освящаются боевые знамена и церемониальное оружие. Легкий ветерок шевелит тяжелые, расшитые золотом знамена, из храмов раскинувшегося неподалеку дворцового комплекса Хануман Дхока слышится перезвон колокольчиков. На солнце поблескивают кхукри и взятые на караул сабли.

Снова раздается тупой удар меча, и катится к ногам солдата еще одна голова буйвола. Их теперь много лежит перед чадящим масляным светильником рядом с боевыми реликвиями.

С высокой площадки между домов, словно с балкона, прекрасно просматривается двор арсенала. Пурпурно-синими пирамидами стоят знамена. Возле них сооружены яркие алтари, на которых на больших листьях цветы, фрукты, лепешки, горки красной церемониальной пудры. Здесь же установлены медные и глиняные кувшины-калаши с водой. Перед тем как убить животное, надо заручиться его «согласием». Для этого на него брызгают водой — несчастное создание яростно мотает головой, а окружающие принимают этот знак за согласие быть отданным в жертву богам.

Возле каждого алтаря в ожидании своей участи стоят буйволята и козлы. Вот еще одного буйволенка веревкой подтягивают к врытому в землю низкому столбику. Тупой удар — и обезглавленное животное за задние ноги волокут по двору. Вокруг каждой пирамиды знамен остаются кровавые следы. Не успевает запечься кровь, как появляются новые кровавые дорожки. Создается впечатление, что даже воздух пахнет кровью. У одной туристки не выдерживают нервы, и она с глухими рыданиями кидается прочь. Действительно, зрелище жуткое.

— Представляешь, что здесь творилось в ночь на пятнадцатое сентября тысяча восемьсот сорок шестого года! — задумчиво сказал мне непальский журналист, который находился рядом со мной в Коте.

Что и говорить, страшной была та ночь. С нее и начался самый печальный период в истории Непала, длившийся 104 года. Воспользовавшись тем, что полностью запутавшийся в водовороте дворцовых интриг слабовольный король отошел от государственных дел и передал бразды правления младшей королеве, Джанг Бахадур Рана — глава феодального семейства Рана — захватил власть.

Джанг Бахадур, разобравшись в обстановке, сразу же принялся за дело. Политика его отличалась жестокостью, как и все время правления семейства Рана. Он организовал заговор с целью захвата власти. Джанг Бахадуром и его братьями в ночь с 14 на 15 сентября 1846 года была инспирирована кровавая резня во дворце в Коте. Были физически уничтожены представители наиболее влиятельных феодальных родов и их сторонники (около ста человек). Эта непальская варфоломеевская ночь вошла в историю под названием котпарва.

Теперь Джанг Бахадур стал фактически правителем страны. В 1856 году был издан указ, скрепленный королевской печатью Сурендры. В нем говорилось, что король жалует Джанг Бахадуру титул махараджи и владения Каски и Ламджунг, которые «будут переходить от его потомка к потомку». Рана получил право «распоряжаться судьбами и жизнями непальских подданных, назначать и смещать всех государственных служащих, объявлять войну и заключать мир, подписывать договоры с иностранными государствами, наказывать виновных и обнародовать или менять законы».