В Стране невыученных уроков

— Я замерзаю, — плакал Кузя и прижимался ко мне.

— Отвечай, как пишется слово «солнце»! — приказал Глагол.

В самом деле, как пишется слово «солнце»? Зоя Филипповна всегда советовала нам изменять слово так, чтобы все сомнительные и скрытые буквы вылезали наружу. Быть может, попробовать? И я начал выкрикивать: «Солнце! Солнышко! Солнечный!» Ага! Вылезла буква «л». Я схватил мел и быстро вписал её. В эту же минуту солнце снова заглянуло в зал. Стало светло, тепло и очень весело. В первый раз я понял, как сильно люблю солнце.

— Да здравствует солнце через букву «л»! — весело запел я.

— Ура! Солнце! Свет! Радость! Жизнь! — кричал Восклицательный.

Я завертелся на одной ножке и тоже стал выкрикивать:

Солнышку весёлому
Школьный наш привет!
Нам без солнца милого
Просто жизни нет.

— Замолчать! — рявкнул Глагол.

Я так и замер на одной ножке. Веселье сразу пропало. Даже стало как-то неприятно и страшновато.

— Прибывший к нам ученик четвёртого класса Виктор Перестукин, — сурово говорил старик, — обнаружил редкое, безобразное невежество. Проявил презрение и нелюбовь к родному языку. За это он будет сурово наказан. Я удаляюсь для вынесения приговора. Заключить Перестукина в квадратные скобки!

Глагол ушёл. Запятая побежала за ним и всё время приговаривала на ходу:

— Никакой пощады! Только никакой пощады, ваше величество!

Человечки принесли большие железные скобки и поставили их слева и справа от меня.

— Всё это очень плохо, хозяин, — серьёзно сказал Кузя и стал махать хвостом. Он всегда так делал, когда бывал чем-нибудь недоволен. — Нельзя ли улизнуть отсюда?

— Это было бы очень здорово, — ответил я, — но ты же видишь, что я арестован, заключён в скобки и нас сторожат. Кроме того, и мяч лежит неподвижно.

— Бедный! Несчастный! — застонал Восклицательный. — Ох! Ой! Увы! Увы! Увы!

— Тебе страшно, мальчик? — спросил Вопросительный.

Вот чудаки! Почему мне должно быть страшно? Почему меня нужно жалеть?

— Не надо злить сильных, — сказал Кузя. — Одна моя знакомая кошка по имени Киса имела привычку злить цепного пса. Каких только гадостей она ему не говорила! И вот однажды пёс сорвался с цепи и навсегда отучил её от этой привычки.

Добрые знаки волновались всё больше и больше. Восклицательный твердил, что я не понимаю опасности, которая надо мной нависла. Вопросительный задал мне кучу вопросов и под конец поинтересовался, нет ли у меня какой-нибудь просьбы.

Чего бы это попросить? Мы с Кузей посоветовались и решили, что сейчас самое время позавтракать. Знаки объяснили мне: я получу всё, что пожелаю, если правильно напишу своё желание. Конечно, тут же выскочила доска и повисла передо мной. Чтобы не ошибиться, мы с Кузей обсудили этот вопрос ещё раз. Кот не мог придумать ничего более вкусного, чем любительская колбаса. Я больше люблю полтавскую. Но в словах «любительская» и «полтавская» можно наделать пропасть ошибок. Поэтому я решил попросить просто колбасы. Но есть колбасу без хлеба не очень-то вкусно. И поэтому для начала я написал на доске: «Хлеп». Но никакого хлеба мы с Кузей не увидели.

— Где же ваш хлеб?

— Написано неправильно! — хором ответили знаки.

— Не знать, как пишется такое важное слово! — проворчал кот.

Придётся есть колбасу без хлеба. Делать нечего.

Я взял мел и крупно вывел: «Калбаса».

— Неправильно! — закричали знаки.

Я стёр и написал: «Калбоса».

— Неправильно! — завопили знаки.

Я опять стёр и написал: «Колбоса».

— Неправильно! — заорали знаки. Я разозлился и швырнул мел. Они просто издевались надо мной.

— Поели и хлеба, и колбасы, — вздохнул Кузя. — Непонятно, зачем мальчики ходят в школу. Неужели тебя там не научили правильно написать хоть одно съедобное слово?

Одно съедобное слово я, пожалуй, мог бы написать правильно. Я стёр «колбасу» и написал «лук». Тотчас же появились Точки и внесли на блюде очищенный лук. Кот обиделся и зафыркал. Он не ел лука. Я его тоже не любил. А есть хотелось ужасно. Мы начали жевать лук. Из глаз потекли слёзы.

Вдруг раздался гонг.

— Не плачь! — крикнул Восклицательный. — Ещё есть надежда!

— Как ты относишься к Запятой, мальчик? — спросил Вопросительный.

— По мне, она вовсе не нужна, — ответил я откровенно. — Читать можно и без неё. Ведь когда читаешь, то не обращаешь на запятые никакого внимания. А вот когда пишешь и забудешь её поставить, тебе непременно попадёт.

Восклицательный ещё больше расстроился и стал охать на все лады.

— А ты знаешь, что запятая может решить судьбу человека? — спросил Вопросительный.

— Хватит рассказывать сказки, я не маленький!

— Мы с хозяином уже давно не котята, — поддержал меня Кузя.

В зал вошли Запятая и несколько Точек, которые несли большой свёрнутый лист бумаги.

— Это приговор, — объявила Запятая.

Точки развернули лист. Я прочёл:

ПРИГОВОР

по делу невежды Виктора Перестукина:

КАЗНИТЬ НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ.

— Казнить нельзя! Помиловать! Ура! Помиловать! — радовался Восклицательный. — Казнить нельзя! Ура! Прекрасно! Великодушно! Ура! Чудесно!