В стране минувшего

— Если б его не испугал огонь, а любопытство привело к нам, мы бы погибли: он бы обратил нас в прах, не отдавая даже себе в этом отчета.

Но животное перестало обращать внимание на костер. Оно направилось к озеру и долго утоляло свою жажду. У костра было слышно, как жидкость с шумом, подобным водопаду, проникала в пищевой канал. Удовлетворившись, мамонт зафыркал, снова заревел, затем скрылся в лесной чаще. Катастрофический шум, свидетельствующий о его проходе по богатой растительности, их окружавшей, стал стихать.

— Ну что ж, Мадемба, видел колдуна? Не очень он сердит, а? Не кто другой в конце концов, как только очень большой слон.

Негр покачал головой. Он даже больше не дрожал, но мрачное настроение оставалось.

— Не хорошо здесь, — вздохнул он, не определяя точнее своих тревог.

До рассвета было уже недолго, и Леон Беран не пытался снова заснуть. Он закурил трубку и хмуро задумался.

Луна скрылась. Ночная темнота мало-помалу начинала редеть.

Наступил день.

Взгляд Берана часто останавливался на скалистом откосе, нависшем над озером.

Ему казалось, что там двигались какие-то тени, но как он ни старался, он ничего не мог разглядеть.

— Галлюцинация, — думал он, — и в этом нет ничего удивительного после нервного напряжения этих дней.

Стало совсем светло. Но солнце не показывалось, жара была еще невыносимее, чем обычно, небо казалось низким, серый день томительно навис.

— Или я ошибаюсь, или сегодня будет гроза. Это сулит нам некоторое развлечение.

Он поднялся, чтоб подойти к негру, который приготовлял завтрак у потухающего костра. Шум падающих с откоса камней заставил его обернуться.

Пораженный увиденным, он не мог сдвинуться с места.

На опушке леса, в нескольких десятках метров от него, показались три мохнатых существа. Они бежали вдоль скалы, цепляясь за ее неровности четырьмя своими членами; скоро их нагнало и присоединилось еще одно такое существо. Пришедшие держались на задних ногах. Их спины были согнуты, узкие плечи наклонялись вперед. Грудь выдавалась, как у собаки. Голова была неповоротлива, с громадным кадыком и с очень отлогим лбом. Острые уши были похожи на уши человека и на уши шакала. Шерсть на черепе имела вид хохла, тогда как по бокам была короткой и щетинистой. Руки были относительно короче, чем это бывает у обезьян. Спина не кончалась хвостатым придатком.

Выжидая, что будут делать эти странные гости, Беран держал наготове свое ружье.

— Они, очевидно, живут в пустотах, которые я вчера заметил вдоль откоса, — подумал он, — но каковы их намерения? Воинственные или мирные?

Вновь пришедшие не двигались. Глаза у них были больше, чем у обезьян, и они пристально смотрели на белого. Кожа на лбу быстро сдвигалась и раздвигалась. Слышно было, как скрежетали их сжатые челюсти.

— Черт бы их побрал, — проворчал он. — Манифестация достаточно внушительная.

Он заметил, что в руках у них были острые камни.

— Нет сомнения, — думал он, — это еще не люди, но они не так от них далеки. То, что они без всякой опоры держатся на задних ногах, что-то необъяснимое во всем их положении, в их редких жестах, все это доказывает, что эти существа гораздо более развиты, чем гиббоны, макаки и другие четверорукие, каких я только знаю. Кроме того, эти обтесанные камни, которыми они вооружаются, едва ли единственные вещи, какие они обделывают.

Он не хотел стрелять, прежде чем эти странные существа не проявят каких-нибудь враждебных действий. Между тем они совсем не предполагали уходить. А Беран чувствовал, что нужно сниматься с места, чтоб найти какое-нибудь убежище от неминуемой грозы.

Отойдя немного назад и не теряя их из виду, он подошел к костру.

Мохнатые существа, сговорившись друг с другом при помощи хриплых звуков, похожих на рычание медведя, но очень неясных, подвинулись вперед на несколько метров, восстанавливая таким образом прежнее расстояние между ними и белым.

Рычание их привлекло внимание негра. Пораженный, он стоял с сосудом в руке, в котором приготовлял кофе из сгущенного молока, кипяченой воды и кофейных облаток.

Леону пришло в голову, что существа эти не знают, наверное, огня и должны его испугаться.

Он крикнул:

— Мадемба, возьми ветку, зажги ее и брось изо всех сил в них.

Негр повиновался.

Горящая головня упала к ногам группы и встревожила их. В несколько прыжков они были у ближайшего дерева и с удивительной быстротой взобрались на верхние ветки и скрылись в густой листве и запутанных лианах.

— Скорей, Мадемба, воспользуемся отсрочкой, чтоб успеть позавтракать и собрать наши пожитки. Необходимо найти убежище, а то я боюсь урагана.

— Меня думать также, мессиэ, — подтвердил негр.

В один миг они собрались и готовы были идти.

Без колебания, по следам, протоптанным мамонтом, Леон Беран углубился в лес, а за ним и негр.

Над озером поднимался пар. Небо было молочного цвета. Слышны были отдаленные крики оленей, мычание невидимых рогатых.

Все породы зверей были охвачены тревогой. Исследователь ускорил шаги, почти бежал, протоптанный путь через лес раздваивался. Он бросился влево, по направлению к откосу.