В стране минувшего

— Глиптодон, — изумился Леон Беран, — черепаха. Значит, мы найдем здесь хоть немного воды.

Не пройдя и ста метров, они действительно вышли из леса к довольно широкому ручью, берег которого зарос высокой травой. В траве было много цветов, которые выставляли свои широкие лепестки самой разнообразной окраски. Несмотря на все свое желание, Леон не мог их определить, ни один не походил на те, какие ему были известны.

На берегу реки, в гигантских колючих кустарниках, раздавалось громкое жужжание живых существ, принадлежавших к разным породам насекомых.

— Какая странная вода, — раздумывал Леон, стоя на берегу речки и вглядываясь в ее течение. — Я бы очень желал знать ее удельный вес; он больше, чем у обыкновенной воды; ее химический анализ мог бы дать интересные результаты.

Он вспомнил об ученых.

— Никаких новых следов… Но если они пытались идти через лес, то, я думаю, они не могли не воспользоваться течением этой речки, в лесу очень трудно идти. Идя по берегу, мы должны заметить их след. Это будет нашей задачей на завтра.

Негр внимательно разглядывал реку.

— Иди, Мадемба… Что ты там увидал?

— Я увидал большое животное нырнуть. Я ждать, что оно выйдет.

— Молодец. Ты приспособляешься и забываешь свои смешные страхи. Что это за животное?

— Похоже крокодил, но больше десять раз…

«Вполне понятно, — подумал Леон, — все та же последовательность степеней…»

Появился водоворот чуть не в сотню метров в окружности. Из воды высунулась ужасающая голова с двумя безжизненными желтоватыми глазами, с зияющей пастью в несколько метров, из которой видны были три рода острых зубов, как у пилы. Трудно было разглядеть в воде размеры туловища, и, по-видимому, оно было в полном соответствии с головой.

— Ты прав, Мадемба, голова очень «похожа крокодил». Это, наверное, его прадедушка.

И, смеясь, он добавил:

— Так как не похоже, чтоб он был воинственно настроен, мы пока займемся устройством нашей стоянки. Ночь проведем здесь.

— Хорошо, мессиэ.

— Ты поди и набери побольше сухих веток. Мы будем поддерживать большой огонь всю ночь, это, насколько возможно, защитит нас от вредной речной сырости, а также не подпустит докучных зверей.

— Да, мессиэ.

Пока Леон вынимал из мешка все необходимое для их ужина, чернокожий, вооруженный топором, сделал большой запас дров, почти сухих.

Вслед за уходом солнца спустилась ночь. Они поужинали. Зажгли огонь.

— Теперь, Мадемба, спи, — сказал Леон, — я первый буду сторожить. Когда придет время меня сменить, я тебя растолкаю.

Негр не заставил себя уговаривать. Завернувшись в одеяло, он растянулся на траве в нескольких шагах от своего хозяина. Скоро раздался однообразный храп.

Леон уселся у костра так, чтоб его не слишком беспокоил жар, зажал ружье между колен, закурил трубку и, неторопливо выпуская одно колечко за другим, размышлял:

— Какое странное, изумительное приключение. Отыскать в центре африканского континента не только следы доисторического мира, но и этот мир, исчезнувший повсюду за тысячи тысяч лет до нас; видеть его живым и движущимся вокруг себя. Кружить по этому допотопному лесу среди апокалипсических чудовищ. Есть от чего сойти с ума.

Время от времени он подкладывал в огонь топливо.

Напрягая зрение и слух, он старался по звукам представить себе происходящее вокруг.

Необычность костра порождала тревогу и смятение среди лесных хозяев. Он чувствовал, что они бродят во множестве, но в достаточном отдалении.

Вдали раздавался вой, грозное рычанье, неслыханный рев.

— Звери идут на охоту, — сообразил Леон. — Какой же величины могут они быть?

Кровавая луна поднялась над деревьями.

До его слуха достигал шум отчаянных галопад, свистки, ржание, крики громадных обезьян, прыгавших с ветки на ветку на головокружительной высоте.

Но самого его никто не тревожил.

Около полуночи он разбудил своего спутника.

— Теперь твой черед сторожить, Мадемба, не давай тухнуть костру; этого, мне кажется, достаточно, чтоб удалить опасных посетителей. Пока будет гореть огонь, тебе нечего бояться.

— Хорошо, мессиэ, — ответил негр. — Я быть внимательный.

Сильно утомленный, Леон не замедлил уснуть.

За ночь ничего не случилось.

На заре они тронулись в путь, следуя, на этот раз, вдоль берега реки.

Изредка дорогу преграждали древовидные кустарники, через которые приходилось топором пролагать путь. В половине дня они пришли на довольно обширную, круглую полянку, ограниченную с одной стороны лесом, а с другой — рекой.

Через нее, спускаясь к реке, шел широкий след. Вся растительность на поляне была совершенно вытоптана. Почва веками утаптывалась и придавливалась животными, проходившими по ней на водопой.

Резкий запах больших зверей чувствовался в воздухе.

Леон Беран шел впереди; вдруг он остановился:

— Боже мой. Что это?

Он показал Мадембе разбросанные среди травы многочисленные обломки стали, смятые как бы сильными тисками; в листьях одного кустарника прицепились лохмотья ткани.

Негр, нагнувшись, собрал несколько кусочков металла, внимательно их рассмотрел, и затем, протягивая Леону, сказал:

— Ружье.