В стране каменных курганов и наскальных рисунков

От пристрастия нашего чаелюба экспедиционные запасы чая быстро таяли, и я не знаю, что пришлось делать, если бы не Актогай, оказавшийся на нашем пути. Для чая Алексей взял из дома опрятный голубенький чайник, который служил у него едва ли не главным предметом экспедиционного обихода. Действительно, чай из этого чайника был всегда вкусным и очень крепким.

Сегодня вечером, перебравшись на новое место, мы, плотно поев, наконец, добрались и до чая и едва приступили к нему, как раздался гневный голос Алексея:

— Дохлятина, а не чай! Никогда не пил такой дряни!

Чай был немедленно забракован и выплеснут, так как в нем оказался какой-то привкус. Его ощущал даже я, неискушенный в оценке этого напитка. Пришлось терпеливо ждать, пока закипит снова чайник. Но новая заварка, чая оказалась еще хуже предыдущей. С досады Алексей рассыпал остатки чая из початой пачки на землю и стал рыться в вещах, разыскивая пачку новую. Но и на этот раз чай был также довольно скверным. Причина порчи чая была непонятной, и раздосадованный Алексей, долго рассуждая о недобросовестной сортировке и расфасовке столь деликатного товара, стал угрюмым и кое-когда с подозрением поглядывал в мою сторону: иногда я посмеивался над его пристрастием к этому напитку, и он, наверное, заподозрил подвох с моей стороны. Утром следующего дня Алексей вспомнил, что в его рюкзаке должна быть одна пачка, купленная еще в Алма-Ате. Запасная пачка нашлась, и Алексей торжественно приступил к заварке, открывал крышку, вдыхал пар, причмокивал и что-то нашептывал себе под нос, продолжая искоса поглядывать на меня. Зоя стала первой пить чай. В ее глазах мелькнуло веселое и насмешливое выражение, и я не мог догадаться, хорош или плох сегодня чай. На мой вкус, чай был неважным, Алексей же, хлебнув глоток, молча отложил в сторону кружку, и, как мне показалось, лицо его слегка побледнело с досады.

— Алеша! — стала примирительным тоном уговаривать нашего чаелюба Зоя. — Честное слово, чай стал лучше, чем вчера. Давай его еще раз прокипятим!

Вечером чай стал немного лучше, мы пьем его, почти ничего не замечая, и только Алексей морщится, чертыхается и утверждает, что напиток все же отдает дохлятиной.

Но вот наши дела закончены, мы прощаемся с Кзылраем, с уютным и красивым ущельем между причудливых гор, прозрачным ручьем и зеленым леском, его обрамляющим, и укладываем вещи. Промывая голубенький чайник от старой заварки, Зоя случайно заглядывает в его носик, потом мчится к машине, тащит оттуда проволоку, возится с чайником и, наконец, торжественно и важно несет на проволоке какой-то комочек.

— Смотрите! — обращается она ко мне. — Что я такое вытащила из носика чайника?

На проволоке висит основательно вываренная куколка бабочки. Вглядываюсь в нее и узнаю непарного шелкопряда. Все становится понятным: гусеница заползла в носик чайника и там окуклилась.

— Ну я же не зря говорил, что это не чай, а дохлятина! — возмущаясь и отплевываясь, говорит Алексей, рассматривая с величайшей неприязнью куколку непарного шелкопряда. — Никогда не думал, что в жизни придется пить чай из такой гадости. После такого не захочешь больше ездить в экспедицию.

Непарный шелкопряд — злейший вредитель леса и с ним приходится быть начеку. Непарным он называется за то, что самцы и самки совсем не похожи друг на друга и как бы не составляют пары. Самец — небольшой, коричневый, стройный, с роскошными перистыми усиками. Самка — значительно крупнее, грузная, почти белая с черными пестринками на крыльях. Гусеницы появляются весной, подрастают к лету, затем окукливаются, и вскоре из них вылетают бабочки. Самка откладывает яйца одной кучкой в виде плоской лепешки и закрывает их густыми охристо-рыжими волосками, снятыми со своего брюшка. Густая волосяная покрышка предохраняет яички и от врагов, и от резких смен температур. Непарный шелкопряд опасен тем, что изредка появляется в громадном количестве, и тогда объеденные деревья стоят без листьев, голые и неприглядные. Распространен этот вредитель лесов очень широко, почти по всей Азии и Европе.

В прошлом столетии один энтомолог завез несколько бабочек в Северную Америку. Он вздумал осуществить дурную затею: получить потомство от скрещивания с тем шелкопрядом, от которого получают натуральный шелк. Случайно несколько бабочек вырвались на свободу, и с тех пор непарный шелкопряд в Северной Америке стал злейшим вредителем лесов.

В том месте, где мы остановились, было немного гусениц этой бабочки, и ее потомство, как бывает в лесах, не нарушенных деятельностью человека, видимо, сдерживалось естественными врагами. И все же нашлась одна гусеница, вознамерившаяся окуклиться в носике нашего чайника!

Корова с трясогузками