В складках миров и времени

Немного подержав, Иван сбросил молот вниз, перехватив его обратным хватом возле молотка, развернул рукоятью вверх, и стал вращать вокруг кисти и своего тела. После очередного заворота за спину, он перекинул молот через плечо и поймав его за конец рукояти, продолжил вращать вокруг себя. Скорость вращения уменьшилась, но гул, издаваемый молотом, стал страшнее. При Ивановых габаритах и длине рук подойти к нему ближе чем на три метра казалось не реальным.

Князь стоял, слегка приоткрыв рот, потом опомнился, увидев взгляд Ивана, прикрыл зевало, и покачал головой.

– Даже проверять тебя, какой ты воин, нет желания, – изумлённо сказал князь.

– Патриций любил хвастать моей силой. Когда к нему приходили гости, он ставил меня против четырёх их слуг. Не могли подойти. Мечи, копья, щиты – всё в кашу, – говорил Иван, не переставая вращать молотом.

– Я так целый день могу, но с двумя молотками красивее выходит, – сказал он, остановил вращение, перехватив рукоять у основания, и подал молот князю рукоятью вперёд. Дыхание его было ровное.

Князь, взяв молот, охнул, уронив его наземь.

– Чёрт здоровый! – Восхищённо воскликнул он, потирая кисть правой руки.

Он подошёл к Ивану, и как-то по-новому взглянув на него, спросил:

– И что же ты тут делаешь, Иван – сын патриция.

– Гуляю. Я же сказал. Мои родичи с острова Рюген ушли, когда меня ещё не было. Вот иду туда. Дома у меня нет. Родителей тоже.

– Понятно, – сказал князь, прищурив глаза. – А кузнец ты какой? Добрый? Что можешь?

– Всё могу.

– Покажешь?

Иван посмотрел на князя, и поинтересовался:

– В кузнецы меня сватаешь? Не пойду я в кузнецы. Намахался. А вот показать – покажу.

Иван снова залез рукой в карман сидора и достал тряпицу, которую передал Князю.

– Дарю! – Сказал он просто, – За доброту твою, князь.

Након развернул подарок и увидел кованную розу, невероятной красоты.

Князь держал её двумя руками и смотрел не отрываясь.

– Сказать, что я восхищен? Это пустые слова. Спаси тебя Бог. Мастер!

– Такой цветок рисовали на щитах мои предки. Так говорил мне мой отец.

– Такие цветы были на щитах воинов с Рюгена, которые убили моего брата Стойгнева, когда мы воевали против саксов. Они поддержали наших врагов и напали на нас сзади.

Иван с интересом посмотрел на Накона.

– И что там, на Рюгене?

– Там не любят христиан, Иван, и… там не любят меня. Поэтому, помочь тебе ничем не могу.

Иван стоял, опустив голову.

– И что же мне теперь делать? – Спросил он самого себя.

Князь развёл руками и улыбнулся.

– Гулять. Жить. Хочешь туда?

– Посмотреть хочу. Отец много рассказывал.

– Мои земли заканчиваются у самого острова, но убедить руян в этом сил у меня сейчас нет. И они продолжают грабить их. Многих воинов мы потеряли в войне с саксами. И с руянами.

Князь с интересом посмотрел на Ивана и предложил:

– Хочешь, я тебе эти земли передам на лен11. Договоришься с руянами, глядишь и пустят они тебя на остров. А просто так туда идти не советую. Люты они до христиан.

– Какие земли?

– Ростока. Но воев для тебя у меня нет.

Иван оглядел деревянный невысокий трехэтажный замок, обнесённый деревянным частоколом стен.

– Это твой замок? И твои вои?

– Да. Я здесь вырос. Но гард стоит ниже по реке. Там и семья моя… жёнка, дети и я сам обитаю. Большой гард. Аж три крепости.

– А стены?

– Завтра поедем, посмотришь.

* * *

Утром, после заутреней молитвы и завтрака, они тронулись в путь. Лишнего коня Ивану не нашлось. Пришлось одному из княжеских воинов ехать на повозке, загруженной каким-то скарбом. Скарб укладывали в телегу затемно, и он был прикрыт рогожами, но Иван сразу определил, что там что-то сильно тяжёлое. Две лошади, низкорослые, но крепкие, с трудом тянули телегу с грузом и двумя седоками. Груз позвякивал и погромыхивал.

– Оружие? – Прямо спросил Иван.

– Да, – сказал князь не очень охотно. – Потеряли много в болотах… Куём помаленьку.

– К оружию руки нужны.

– Дай Бог народятся и новые подрастут. Да и идут к нам из разных мест, где христиан притесняют.

– И вы всех сразу не в плуг, а под ружо?

– Плуг? Что есть?

– Орало.

– А-а-а-а… Нет… Сначала в плуг.

Князь рассмеялся.

Так, разговаривая, они ехали недолго. Дорога, шедшая на север, плавно заворачивала вправо и вышла на берег не глубокой, но быстрой реки, через которую отряд переправился, не слезая с лошадей и не замочив ноги. Дорога вышла на пригорок, и Иван увидел перед собой другую реку и остров, образованный слиянием трёх рек. Дорога вела к мосту через башенные ворота. Стен у города не было.

– Плохо, – сказал Иван, едва удерживая под собой чужую лошадь, рванувшуюся из-под него вниз по склону.

– Что плохо? – Спросил, догнав его, и перехватывая узду, князь.

– Стен нет.

Иван, свесив ноги почти до земли, натянул повод, слез с лошади и, поклонясь, передал его спрыгнувшему с телеги воину, с благодарностью посмотревшему на Ивана. Он, всю дорогу, трясясь в телеге, отворачивал обиженно голову в сторону от своей лошади. Иван, не стал оскорблять чувства викинга. И князь правильно понял поступок Ивана.

– А ты… политик, Иван.

– Рим без политеса, – не Рим, – с глубокомысленным видом сказал Иван банальщину.