В шутку и всерьез

В некоторых случаях дебютные новинки – результат творчества одного человека, а в других – продукт труда коллективного. В чемпионате СССР 1939 года я сыграл партию против мастера Михаила Юдовича. Начата она была вариантом, где я применил новый ход, изобретенный Владимиром Симагиным. Перед началом турнира москвич ознакомил меня с необычной идеей в ферзевом гамбите, а я немало поработал, проверяя надежность этого хода. Новинка того же Симагина решила судьбу партии Керес – Ботвинник на матч-турнире 1941 года. В одном из вариантов защиты Нимцовича Симагин предложил смертоносную атаку, которую Ботвинник исследовал с присущим ему мастерством.

Много оригинального открывают в известных построениях юные шахматисты. В 1963 году в чемпионате страны рижский мастер Айвар Гипслис одержал победу над чемпионом СССР Виктором Корчным. В хорошо изученном варианте сицилианской защиты Гипслис неожиданным ходом овладел инициативой и довел атаку до победы. Позже выяснилось, что идею этой атаки впервые высказали ребята из рижского Дворца пионеров…

… Прошло уже около трех часов с начала занятий, когда тренер сказал, взглянув на часы:

– Я думаю, пора кончать готовиться.

Гроссмейстеру не все было ясно, хотелось посмотреть еще один-другой вариант. Но через три часа начиналась игра – пять часов утомительной, напряженной работы. Уставать перед партией ни в коем случае нельзя! И гроссмейстер простился со своим другом.

Время, оставшееся до обеда, шахматисты проводят по разному, а зависимости от привычек и характера. Один слушает музыку, другой читает, третий бегает на лыжах. (Кстати заметим – физическая нагрузка непосредственно перед игрой не каждому полезна.) После обеда неплохо часочек поспать, чтобы отправиться на игру свежим, отдохнувшим.

У входа в турнирное помещение гроссмейстера ждут болельщики. Они засыпают своего любимца вопросами, требуют автографов. Ох, уж эти мне автографы! Порой в зарубежных турнирах отбоя нет от протянутых к тебе блокнотов, клочков бумаги, открыток. Невольно рождается желание как-нибудь избавиться от настойчивых просителей твоей подписи.

Александр Алехин однажды в ответ на просьбу какого-то миллионера дать автограф сказал в шутку:

– Мой автограф стоит тысячу чешских крон.

Дело происходило в Карловых Варах в 1929 году.

Миллионер решил "шикануть" и уплатил тысячу крон. Чемпион мира тут же передал деньги в турнирный комитет, рекомендуя отдать их тому, кто первым выиграет свою партию в следующем туре. Сделал это Савелий Тартаковер, и ему, к его искреннему удивлению, вручили неожиданный приз.

На "автографской почве" произошла забавная история с Самуилом Решевским.

– Будьте любезны, Сэмми, дайте, пожалуйста, ваш автограф,– попросил американского чемпиона один из европейских любителей.

– А сколько заплатите? – с серьезным видом спросил Решевский.

– Ну… сколько платят за автограф у вас в Соединенных Штатах?

Настала очередь Решевского замяться.

– У нас?.. У нас ничего не платят, – ответил он.

– Будем жить по американскому образцу! – воскликнул находчивый любитель.

… Большой театральный зал превращен ныне в шахматное ристалище. Часть мест для зрителей занята уже к началу игры: всегда находятся любители, которые хотят смотреть шахматный бой с самого первого хода. Большинство же предпочитает появляться к разгару битвы или даже к ее решающему моменту. На сцене столики с шахматными фигурами и часами, по бокам огромные демонстрационные доски. Участники здороваются друг с другом, судьи пускают часы. Очередной тур начинается.

Безразлично смотрит наш гроссмейстер на доску, стараясь не выдавать охватывающего его восторга, когда противник делает ход, который они с тренером разбирали дома. Скрывает и досаду, когда соперник уклоняется от расставленных ему ловушек. Он, очевидно, тоже отлично подготовился к партии, не спешит, тщательно обдумывает вывод каждой своей фигуры. Как бы не промахнуться, не нарваться на заготовленный вариант! Более часа длится своеобразная дуэль, где понять замыслы неприятеля помогают бросаемые исподволь взгляды, выражение лица, жесты.

А в соседней партии творится что-то невероятное, зрители с удивлением глядят на играющих. Если на остальных досках сделано всего по три-четыре хода, то в этой число ходов перевалило за два десятка. "Что происходит? – недоумевают любители. – Почему они спешат? Может быть, у них уже не хватает времени для обдумывания? Нет…" Любители бросаются к сидящим в зале мастерам и только от них получают объяснение необычайному происшествию.

Оба противника в этой быстротекущей партии приготовились играть один и тот же вариант, подробно исследованный теоретиками и проверенный на практике до двадцать пятого хода. Обоим были отлично известны все тонкости, все разветвления этого дебюта. Теперь судьбу партии решал вопрос: кто точнее предусмотрел события после двадцать пятого хода? Было ясно: оба приготовили ходы, не встречавшиеся ранее. Но чья новинка окажется эффективнее?