В Шторме

Он проснулся очень рано, перед рассветом, в абсолютной уверенности, что кто-то звал его по имени. В потрясении, очнувшись от сна, он всматривался в темный полумрак большой чужой комнаты, ища, кто это был. Но, разумеется, никого не увидел - только вялые тени его напряженного, уже ускользающего кошмара.

Не в силах снова уснуть, он встал и встретил рассвет, одеваясь перед высоченными окнами из транспаристила. Ужасно голодный.

Медитация давалась с трудом; это раздражающее давление угнетало его, притупляя мысли и чувства и делая беспокойным и разбитым. В конечном счете он прекратил свои попытки и улегся спиной на холодный мраморный пол. Ощущаемая через тонкий шелк графитовой рубашки прохлада приносила успокоение заживающим швам. Согнув колени, он всматривался в высокий и резной, украшенный кессонами потолок, обдумывая, как много камер наблюдения было в них спрятано и были ли в комнате «слепые» места. Размышляя, что его наблюдатели думают сейчас о его причудливом поведении; переживая, как он объяснит заключенную сделку своим друзьям и как объяснит Хану, что тот должен остаться, спрашивая себя, должен ли он отступить, сейчас, пока еще есть время - понимая, что именно это они ему и скажут сделать.

Будут ли они правы?

Двери разъехались, и внутрь шагнула рыжая, смотря на него с удивленно поднятыми бровями. Очевидно она решила, что он полностью спятил.

Люк быстро вскочил на ноги.

- Я… А! В любом случае твое мнение обо мне уже не может стать хуже, - громко рассудил он, вызывая тем самым крохотное подобие улыбки на ее губах, которую она тут же прогнала, садясь на стул перед окнами.

День уже близился к вечеру, когда двери наконец отворились, и внутрь промаршировали восемь штурмовиков – первые штурмовики, которых Люк увидел с тех пор, как прибыл сюда. Затем они энергично развернулись кругом и вышли обратно - оставляя в комнате одинокого, связанного и напряженного Хана Соло.

- Хан! - Люк кинулся вперед, забывая от радости о всех своих виноватых чувствах.

- Люк! Малыш! - Хан тоже помчался вперед, но неловко остановился в двух шагах перед ним и вытянул вперед связанные руки. Действительность их ситуации быстро и эффектно напомнила о себе.

Взамен объятий Хан огляделся вокруг.

- Ничего себе. Поменяться не хочешь? Думаю, моя комната такая же большая, как эта кровать, а моя койка сделана из каменного выступа в стене, со встроенной душевой в конце.

- Отлично, - сказал Люк, легко подключаясь к знакомой манере мышления. - Шикарно просто.

- И удобно, - язвительно заметил Хан. - Не нужно слишком далеко ходить посреди ночи.

Люк кивнул, усмехаясь:

- Опять же хорошее преимущество.

- Я тоже так думаю. Может… Эй, твоя рука!

С запозданием Хан понял, что Люк придерживает свою правую руку левой, машинально оберегая ее. Малыш взглянул вниз и произнес сдержанным голосом:

- Да, мне… заменили ее.

Он вытянул руку вперед, неловко шевеля пальцами, пока Соло изучал протез.

Хан сдержал себя, чтобы не спросить очевидное: почему ему сделали это; если малыш и знал, сам он не спешил с ответом.

- Как ощущается, странно? – спросил Хан вместо этого, по-прежнему не сводя глаз с руки. Точная, совершенная, скрупулезно детализированная копия. Очень дорогой протез.

Люк только беспокойно пожал плечами, явно не желая сейчас обсуждать это.

Улавливая намек, Хан снова огляделся вокруг:

- Я думал, что иду к Палпатину, судя по обстановке. Не ожидал увидеть тебя здесь.

Прозвучавший немой вопрос стер улыбку с лица Люка:

- Возможно, он думает, что может купить меня…

Хан кивнул: это имело смысл - и, вероятно, так же объясняло и руку. И одежду, которая заставила бы даже Ландо казаться бедняком в сравнении с малышом.

Следующий вопрос потряс Люка, хотя Хан на самом деле не подразумевал то, что спросил:

- А он может?

- Нет! - защищался Люк, сильно задетый словами Хана.

- Просто…

Хан остановился, не зная, зачем он вообще это спросил - понимая, что только что больно задел малыша.

- Прости. Я знаю…

Люк уставился в пол, и обеспокоенный Хан сменил тему:

- Ты видел Чуи и Лею?

- Нет. А ты? - голос Люка сейчас же встревожился.

- Нет. Нас разделили по разным камерам. Я наорался до хрипоты, пытаясь до них докричаться. Но камеры звуконепроницаемы, скорее всего.

- Они где-то здесь. Но я… - Люк замолчал, внезапно делаясь виноватым.

Хан нахмурился:

- Люк?

Люк колебался, пытаясь найти силы, чтобы договорить:

- Я… заключил сделку. С Палпатином. Взамен…

Дальше он сказать не успел.

- Ты заключил сделку? С Палпатином!? Какого… - на секунду слова подвели Хана - но лишь на секунду. - Малыш, он не будет придерживаться никакой сделки.

Люк помотал головой, торопясь объяснить:

- Сначала он выполнит свою часть, или сделка не имеет силы. Хан, я должен был.

- Должен был? Что, черт побери, это означает? Ты только что сказал мне, что он не может купить тебя, и теперь ты говоришь…