В Школьном переулке

— Вот и хорошо, — сказала Олина мама, — приходи к нам сегодня в гости, на Олино рожденье.

Юрик очень обрадовался:

— Спасибо, я люблю в гости. Я сейчас…

Он побежал к себе и сел поскорей рисовать для Оли картинку в подарок. А Оля осталась на кухне.

— Мама, зачем ты его пригласила? — сказала она.

— Как — зачем? — удивилась мама. — Всегда вы вместе, играете, носитесь по коридору, шум на всю квартиру… А сегодня что же — вся дружба врозь?

— Не врозь, — сказала Оля, — а просто ко мне девочки придут — они будут смеяться, что я с маленькими вожусь.

— Нехорошо, Оля, — сказала мама, — это не по-соседски.

— Ну и пускай! — ответила Оля. — Мне сегодня исполнится семь-восьмой, а ему ещё неизвестно когда будет пять!

Она сунула свой пирожок в духовку и побежала в комнату наряжаться. Потом пошла к соседям показываться. Юрик всё ещё рисовал. Оля спросила:

— Ты что рисуешь?

Но Юрику не хотелось раньше времени показывать подарок, и он сказал:

— Олечка, потом!

— Нет, сейчас, сейчас! — сказала Оля. — Потому что сегодня мой день рождения, а не твой, вот!

Она дёрнула картинку к себе, и вдруг — цоп! — в руках у неё остался маленький бумажный лоскуток. Оля бросила его на пол и крикнула:

— Можешь тогда и вовсе ко мне не приходить на день рождения! И без тебя гостей полно будет.

Она побежала к себе. А мама там уже всё расставила: и пироги, и конфеты, и яблоки… Оля подошла к окну поглядеть, не идут ли девочки.

И вдруг она увидела, что большая серая туча закрыла полнеба. Сразу стало темно. Сверкнула молния, ударил гром, и проливной дождь забарабанил по крышам, мостовым, подоконникам.

Оля чуть не заплакала. Вот, как нарочно, когда гостям к ней идти! Мама сказала:

— Не повезло нам с тобой, дочка! В такой ливень никто не придёт.

— Нет, придёт, придёт! — ответила Оля.

Ей стало очень скучно. Она съела конфету, но это не помогло. Тогда она подошла к маме и тихо сказала:

— Мамочка, знаешь что? Позови его!

— Кого?

— Ну, его… Юрочку.

— Нет уж, миленькая, — сказала мама, — обидела его — теперь сама зови!

Оля подошла к стене и стала звать:

— Юрочка! Юрочка! Юрчик!

Юрочка не отвечал.

Оля снова стала звать:

— Юрочка! Юрочка! Юрчик!

Юрочка не отвечал.

— Юрочка! Юрчик!

Наконец из-за стены послышалось:

— Что?

— Юрочка, иди ко мне… на день рождения!

— Не пойду!

— Юрочка, пойдём… У нас конфеты, пироги…

— Не пойду!

Оля подбежала к маме:

— Мамочка, миленькая, ну, пожалуйста, сделай, чтобы Юрик пришёл!

— Как же я сделаю?

— Мамочка, ну пойди приведи его!

— Ох, беда с тобой, Ольга! — вздохнула мама.

Она пошла к соседям, поговорила там с Юриной мамой и через минуту привела упирающегося Юрика.

Юрик остановился на пороге, топнул ногой и твёрдо сказал:

— Проси прощения, вот и всё!

И тогда большая Оля подошла к маленькому Юрику и сказала:

— Прости меня, Юрочка, я больше не буду!

И в этот самый момент ей стало семь и пошёл восьмой.

Большая девочка! Осенью в школу пойдёт.

У МОРЯ

Папа достал для Фели путёвку на юг. Стали думать: кто отвезёт малыша? Папе некогда, маме некогда…

Тут оказалось, что знакомая папиных знакомых собирается в Гурзуф. А лагерь там рядом. Вот её и попросили взять с собой тихого, послушного мальчика. Она согласилась. Феля тоже согласился:

— Пускай едет! Буду следить, чтобы не потерялась.

В дороге он всё следил за тётей Соней, тётя Соня — за ним, и никто из них не потерялся, и оба благополучно приехали в город Севастополь.

Оттуда поехали на автобусе. Машина выла, кряхтела, жужжала, карабкаясь в гору по узкому шоссе. Феля трусил, на поворотах бледнел и прижимался к тёте Соне.

Наконец кто-то объявил:

— Байдарские ворота! Перевал!

Феля испугался: не надо никуда переваливаться! Потом он осмелел и выглянул. Внизу на весь мир простиралось что-то огромное, синее — точно упавшее на землю небо. Машина молча катилась вниз. А синее становилось зеленей. И вот уже слышно, как оно шумит, и вот уже видно, что оно не гладкое, а на нём волны, барашки, косой парус, белые птицы…

Феля вдруг обрадовался и запел:

— Я вижу море! Оно большо-о-е…

В лагере дежурный вожатый спросил:

— Сколько же тебе лет?

— Семь-восьмой… А скоро будет девять!

Вожатый выдал Феле трусики, майку, панамку — всё, что полагается, — и определил в малышовый отряд.

Феле на юге понравилось. Он ходил с отрядом в походы, загорал, купался… Когда поехали на катере в Ялту, его тоже взяли. Возвращались поздно, уже была ночь. Феля вышел на палубу. За кормой прыгали огненные брызги. Феля подумал, что море загорелось, и закричал. Все выскочили наверх и стали любоваться светящейся водой. Феля перестал бояться и тоже залюбовался.

Утром он полтора часа трудился над письмом: «Ма-ма… Но-чию… све-ти-лося… море…»

Тут его позвали на пляж. Он бросил перо, схватил полотенце и побежал к отряду. Малыши зашагали по раскалённой дорожке. Они пели: «Ну-ка, солнце, ярче брызни!», и море им подпевало.

Феля быстро искупался, вылез и украдкой пробрался на соседний пляж. Там — вывеска:

САНАТОРИЙ СОВЕТСКОЙ АРМИИ.