В широком прокате

– Вы можете спросить: возможно ли сотворить шедевр на заказ? Именно на данный вопрос и хочет получить ответ Заказчик. Согласна, он (хотя с такой же вероятностью это может быть и она) использует довольно радикальный метод для достижения цели. Соответственно, рождается следующий вопрос: почему нельзя было просто договориться со всеми вами и поэкспериментировать в обычных для вас условиях? Зачем такие сложности?

Толпа напряжённо ожидала, каков будет ответ.

– Заказчик считает, что ограничения ведут к нестандартным, даже гениальным решениям. Когда человек находится в расслабленном состоянии, когда он упивается свободой, его разум не ищет интересных путей. А когда есть препятствие для реализации его идеи, тотчас начинают рождаться поистине ценные мысли. Мнение не новое.

– Чёрт возьми, а он прав, – рядом с Полом сидел режиссёр Дэвид Штильман, и это он был автором вырвавшегося комментария.

– Я рада, что вы начинаете входить во вкус замысла, – ответила шатенка, услышавшая реплику. – Первое и главное ограничение – изоляция. Вас ничто не должно отвлекать. Никаких связей с родными и друзьями до тех пор, пока цель не будет достигнута. Я бы сказала, что это, кроме всего прочего, станет превосходной мотивацией. Хотите увидеть их как можно скорее – работайте больше. А пока, исключённые из привычного внешнего мира, вы будете лучше сконцентрированы на творчестве.

В висках у меня застучало, а голову словно зажали в свинцовый обруч.

– Условие второе: команда фильма – шестьдесят три человека. Не меньше. Это значит, что в процессе должны участвовать все, и никто не может отказаться. Не больше. Потому что для вас не собираются похищать ещё одного актёра или заменять гаффера6. Вам придётся сработаться. И ещё один пункт. Заказчик сам будет выставлять другие препятствия. Если вы попросите самые дорогие кинокамеры – он может вам их дать. А может, и не дать. И тогда вам придётся снимать на камеру за 500 долларов. И как это оправдать для фильма – будет уже вашим решением. Вам повезло быть одними из лучших, асами в своём деле. Во всяком случае, так считает Заказчик. Именно он отобрал вас для проекта, посчитав, что вы способны справиться с любыми препятствиями. Вопросы?

Сандра едва успела выговорить последний слог, как десятки рук взмыли вверх. Моя рука тоже поднялась.

– Пожалуйста, – женщина указала на актёра Джона Нагано, располагавшегося в первом ряду.

– Я так понял, что нас обещают отпустить, как только фильм полностью будет снят и смонтирован, – Смит кивнула. – Кто будет оценивать степень его «шедевральности»? Кому он должен понравиться – Заказчику или каким-то определённым критикам? Может ли Заказчик не принять кино с первого раза и отдать его нам на доработку? И если процесс съёмок и переделывания займёт пять лет – нас в самом деле будут держать в заложниках столько времени?

Я тут же представила себе пять лет плена, и голова разболелась ещё сильнее.

– Оценка степени «шедевральности» вашего творения лежит исключительно на плечах Заказчика, – пояснила Сандра. – Пока он не скажет «стоп», вы будете оставаться в бункере. Сколько времени это займёт – пять недель или пять лет – зависит целиком и полностью от вас. После окончания проекта фильм попадёт в широкий прокат. А вы продолжите свою прежнюю жизнь.

– Эта стерва начинает меня бесить, – неслышно проговорила в нос Питерс.

– Она убивает меня своей сдержанностью с момента нашей первой встречи, – призналась я.

– Ни рыба ни мясо, – Джен была солидарна с моим впечатлением об этой даме. – Так невозмутимо говорит обо всём этом, как будто похищения людей в двадцать первом веке – в порядке вещей.

– Обо всём этом антураже, – следующей вопрос Сандре задала продюсер Виктория Вишневски, – как и о вашей речи, лично у меня, по правде сказать, сложилось двоякое мнение. Не могу говорить за других, но, возможно, некоторые также переживают подобные чувства. Что я имею в виду? Это всё похоже на постановку. Сюжеты новостей, чтобы убедить нас. Изоляция. При этом возникают абсолютно логичные вопросы, – она растягивала слова и гнусавила так, что сложно было уследить за общей мыслью. – Например, как можно незаметно украсть самолёт в таком тесном воздушном пространстве? Это всё выглядит как розыгрыш или качественное реалити-шоу. Я до сих пор убеждена в том, что всё происходит не по-настоящему. Возможно, я не совсем ясно выражаюсь, но суть вы уловили. Докажите, что нас в самом деле украли.

– Что за чушь?! – Северин снова счёл долгом поделиться своими соображениями, только на этот раз именно со мной. Его дыхание било мне в ухо, а его рука крепко сжимала плечо. – Я, конечно, половины не понял из того, что она сказала, но… Слушай, как можно думать, что с нами так пошутили?

– Вообще-то она в чём-то права, – раздражённо ответила я. – Тебе не кажется странным, что все, кто нужен этому Заказчику, оказались в Лондоне и летели в Берлин, да ещё и в одном самолёте и в одно время?

Вишневски своей нудной проповедью возродила во мне предположение, что похищение может быть фальшивкой.