В шаге от краха

— Итак, — сложив руки на стол, сказал Пуришкевич, — что ты мне намерен сообщить?

— Прежде всего, мне нужны гарантии, что меня не тронут и помогут уехать из страны, снабдив деньгами.

— Не могу тебе этого обещать, дорогой. Денег у меня нет, да и помощь в отъезде я могу оказать только умозрительную.

— Владимир Митрофанович, — пару раз повторил Юскевич, — за кого вы меня принимаете? И это тот человек, что убил Распутина, вместе с князем Юсуповым? А вы с Юсуповым дружили, а он дружил с англичанами. Эта информация нужна даже не вам, а скорее, им. Я не верю, что наши английские друзья не заинтересованы в определённом развитии событий. Да и, в конце концов, им же надо знать, на кого делать ставку.

— Ты не прав, но… Хорошо, я попробую тебе помочь, говори, с чем пришёл?

— Я знаю, кто убил Стеклова, Гоца и Натансона.

— Дааа, — протянул Пуришкевич, — И кто же?

— Уголовник Шнырь.

— Ах, оставь, об этом знают уже все газеты. Зачем ты паясничаешь? Надеешься на старые связи, это бесполезно.

— Я знаю, кто его нанял.

— Откуда?

— Слышал, — уклончиво ответил Юскевич.

— И кто?

— Керенский.

Пуришкевич явно удивился услышанному. Снял очки, провёл рукой по лысой голове, потом нахмурился.

— Я тебе не верю. Что за бред? Зачем это Керенскому?

— Дело ваше, но это правда. Я согласен, это звучит фантастически, но так всё и есть.

— Ммм, тогда зачем это ему надо?

— Не знаю, но догадываюсь. Он, скорее всего, хочет единоличной власти и столкнуть эсеров и большевиков, чтобы уничтожить последних эсерами, или наоборот. И чтобы эсеры обратились к нему за поддержкой. Что он задумал дальше, я не знаю. Случайно узнал от одного знакомого, который и нанял этого самого Шныря на двойное убийство. Его тоже убили. Кто, не знаю. Да и опасно это знать.

Юскевич замолчал. Молчал и Пуришкевич, переваривая услышанное.

— Ну, как вам информация?

— Слишком фантастична, но всё же, тебе нет смысла врать. Хорошо, я подумаю, кому её можно выгоднее продать. Ты не останешься внакладе, я тебе это обещаю.

— Поверю на слово, иначе… В общем-то, дело ваше, но если подтвердится, то… Ладно, я пошёл.

— Где тебя искать?

— На окраине Петрограда есть старый особняк, мы теперь там размещаемся.

— Кто это мы?

— Революционная красная гвардия.

— Это большевиков что ли?

— Нет, Керенского, — и Юскевич усмехнулся. Понял его и Пуришкевич, и сразу же усмехнулся в ответ, но как-то зло и хмуро.

— Я понял тебя, Николай. Деньги и твой отъезд я согласую, но заранее ничего не обещаю. И берегись! Раз пошло такое дело, никто никого щадить не будет.

— Я в курсе, старый друг, в курсе! — и попрощавшись, Юскевич ушёл, оставив Пуришкевича в глубоком раздумье.

Задумчиво сидя за столом, Пуришкевич вспоминал все эти ужимки Керенского, его окружение, слова и фразы. Да, возможно, он мог решиться на убийство. Но, каков подлец? Впрочем, Пуришкевич не обольщался, все они были подлецы: и властолюбивый Родзянко, и юродивый Шульгин-псевдо националист, и Керенский с Черновым и тем же Чхеидзе. Все они играли свою роль, но Керенский играл её лучше всех.

И хоть Пуришкевич позиционировал себя монархистом, он давно уже отошёл от этого мировоззрения, осознав, что власть Николая II держится на волоске. Если не можешь удержать, тогда следует возглавить. Он и так получил свою долю славы. Много речей, много диких поступков, а на выходе ничего, кроме участия в убийстве Распутина. Дубровин, лидер «Союза русского народа», давно уже отошёл от политики, аон всё бился за неё.

Жизнь диктует новые условия, а человек приспосабливается. Бежать в английское или французское посольство ему не хотелось. Рассказывать там полубредовую информацию Юскевича было глупо и нецелесообразно, а вот Чернова проинформировать об этом необходимо.

На следующий день, за ночь всё хорошенько обдумав, Пуришкевич выловил в коридорах Таврического дворца Чернова и отвёл его в сторону.

— У меня для вас есть экстраординарная информация.

Чернов удивился.

— С каких это пор черносотенцы делятся чем-то с эсерами?

— С недавних, товарищ Чернов, например, сегодня. И я надеюсь, что это будет взаимно.

— Это будет зависеть от важности той информации, которую вы мне предоставите, господин Пуришкевич.

— Несомненно. Я могу подсказать вам в какую сторону копать, отыскивая убийц Гоца и Натансона.

— И в какую же? — прищурил глаза Чернов и буквально схватил Пуришкевича, затем отпустил и приглушенным голосом сказал: — Идёмте! — и зашагал вперёд, увлекая Пуришкевича в одну из комнат.

— Савинкова нет, он ушёл готовить ответ большевикам, поздно его останавливать, да уже и не нужно. И кто же, по-вашему, это организовал, господин Пуришкевич, большевики?

— Нет, Керенский.

— Смешно и возмутительно. А чем вы это докажете?

— Ничем. Пришёл ко мне один весьма интересный человек и рассказал об этом. Доказательств не предоставил, лишь только косвенные, но чем чёрт не шутит? Всё возможно сейчас, и я бы проверил эту версию.

— Мы проверим, и если окажется, что это так, то примем меры, спасибо. Я не забуду ваш поступок.

— Всегда к вашим услугам, — наклонил голову Пуришкевич и вышел из комнаты.