В сетях обмана и любви

– Шугар не продается вместе с домом, – заметил Альберт Феррингтон, – но после того, как вы отведаете приготовленные ею блюда, думаю, вы станете несколько упорнее торговаться с моим сыном за Блек-Хауз.

Замечание не понравилось Молли, но она решила пропустить его мимо ушей. Во время обеда она оставалась спокойной и молчаливой. За столом были только взрослые, дети поели раньше. Ненавидя себя за то, что она обманула Линди и Тревиса, Молли, однако, тем самым избежала, чтобы они узнали правду. Во всяком случае, пока продажа Блек-Хауз не стала реальностью. Если, конечно, вообще когда-нибудь это произойдет.

Тревиса она отослала к Тейлору с длинным списком вопросов о поступлении в школу и убедила Линди взять младших братьев на рыбалку, сказав, что Клитус пригласил на обед людей, занимающих высокие посты. Отсутствие детей за столом, впрочем, вовсе не означало, что о них кто-либо забыл.

– Молли, – произнесла миссис Пруденс со своего места рядом с Клитусом, который сел, как и прежде, во главе стола. – На этой неделе я узнала от твоей тети Шарлотты кое-что интересное для тебя.

Первым порывом Молли было сказать этой женщине, что она вмешивается не в свое дело, но она пробормотала всего лишь:

– Как чудесно!

Повернувшись к мистеру Брауну, Молли предложила ему жареную говядину, купленную у мистера Крокита на часть уже довольно истощенных ресурсов, оставшихся от оплаты Рубелом проживания.

– Пожалуйста, и вы, мистер Троуп. Мы передадим тарелку по кругу. Не стесняйтесь, берите еще.

– Твоя тетя Шарлотта горит желанием усыновить… как его имя?..

– Вилли Джо, – подсказал Клитус.

Молли взглянула на него с другого конца стола. Клитус состроил гримасу, будто огорчен дерзостью матери.

– Да, так вот, твоя тетя Шарлотта горит желанием воспитывать мальчика у себя в Гэлвистоне. Она уверена, что ему понравится жить на берегу океана.

Опустив глаза, Молли уставилась в свою тарелку. Она не отважилась ответить, поскольку все другое, кроме как взрыва негодования, было бы неискренностью с ее стороны. Она хотела, отчаянно хотела поставить Пруденс Феррингтон на место, указав ей на дверь, но не осмеливалась даже пошевелиться. С каждым днем становилось все очевиднее, что ей нужно запастись терпением, выслушивая подобные замечания. В любое время от нее могли потребовать принять предложение «Харвей» и, не исключено, поставить при этом в такие условия, что она не смогла бы отказаться.

За все время приема представителей «Харвей» и лиц, их сопровождающих, Молли получила некоторое подобие удовольствия лишь от заключительного разговора с одним из представителей компании. Начат был, однако, разговор Альбертом Феррингтоном.

Молли подавала мужчинам шляпы и трости. Альберт Ферринтон, истинный образчик того типа мужчин, на кого быть похожим хотел и его сын, взглянув на время, большим пальцем засовывал обратно свои карманные часы, пристально глядя на Молли. Переведя же взгляд на представителей «Харвей», он сказал:

– Почему бы вам, господа, не проследовать за моим сыном в банк, где вы сможете обсудить сделку. Я думаю, вы увидели достаточно, чтобы понять: эта собственность содержит в себе немало возможностей использования. Предупреждаю, с вами будут торговаться!

Джеймс Браун окинул взглядом Пруденс и Клитуса, остановившись глазами на Молли.

– Я склонен думать, что вы являетесь хозяйкой дома, мисс Дюрант, не так ли?

– Да, я, вместе с младшими сестрой и братьями.

Мистер Браун указал рукой на Клитуса:

– Вы уполномочивали мистера Феррингтона заключать сделку от вашего имени?

– Нет.

Клитус побледнел, но Альберт Феррингтон не выдержал:

– Мой сын в скором времени станет владельцем этой собственности. Они с мисс Дюрант собираются пожениться.

Джеймс Браун повернулся к Молли как бы за подтверждением.

– Если я решу продать Блек-Хауз, я дам вам знать, мистер Браун. Клитус дает мне советы, но окончательное решение приму я сама.

Обеспокоенный таким поворотом дел, Клитус попытался не отстать от гостей, покидавших Блек-Хауз, но Молли его удержала. Ее рука лежала на его рукаве, и они вместе наблюдали, как представители «Харвей» и приемные родители Клитуса спускаются вниз по тропинке и выходят за ворота.

Даже сейчас, в ярости, Молли подумала о Рубеле. Мучительные, безрадостные мысли! Если бы он был здесь, ничего подобного не случилось бы. Если бы он был здесь, ей не пришлось бы терпеть это тяжелое и унизительное испытание. Если бы он был здесь… Но его не было… и никогда не будет. Она должна научиться жить без него.

– Клитус, почему я должна терпеть подобное обращение твоих родителей?

– Они поступают так из лучших побуждений.

– Поступать из лучших побуждений можно и дурно. Я не позволю отдать малышей в разные дома. Сколько раз мне надо повторять тебе это?

Клитус внимательно посмотрел на нее.

– Ты хочешь сказать, что отдашь обоих в одну семью!