В сетях интриг

– Эй ты, проснись, кулема! – теребила ее за руку толстая медсестра. – Опять что-то приснилось? Давай я тебе укол сделаю, а то всех тут перебудишь…

* * *

Он был старше ее, она была хороша,
В ее маленьком теле гостила душа,
Они ходили вдвоем,
Они не ссорились по мелочам, —

заунывно тянул голос Макаревича. Не в силах больше слушать, Евгений убавил звук магнитолы – Светка очень любила эту песню. Теперь, наверное, она всегда будет напоминать ему жену. Он ехал по Рублево-Успенскому шоссе в сторону дома, голодный и злой. За этими делами совсем нет времени нормально пожрать, все в беготне и суете. Никогда бы не подумал, что процедура усыновления настолько трудоемка. Всякие справки, бумаги из опеки и прочий хлам… И так на душе фигово, а тут еще эта песня.

Желая протолкнуть вставший поперек горла комок, он закурил сигарету. Да, дожил: все вроде есть – и особняк приличный, и фирма, и пацан, наследник бешеных бабок, который скоро станет его сыном. Он сейчас, можно сказать, на вершине успеха, только вот что плохо – оказался там один, без нее.

Света… Он теперь только и думает что о ней. Раньше, за делами, и некогда было вспомнить жену – бывало, проходили недели без нее, и нормально, а сейчас словно руку отрезали, ничего делать не может. Нет, все как-то само по себе шло, но уже не доставляло той радости, какую он представлял. Нет-нет да и всплывет перед глазами ее образ – яркий, дерзкий, с легкой усмешкой. Евгений только сейчас стал понимать, насколько она была ему дорога. О, это его человек, только с ней он обретал такую гармонию. Да что говорить, если сравнивать, к примеру, Леру и Свету – то же самое, что человека и инопланетянина. С Леркой все было просто до примитивности. Все, кроме секса и шмоток, было уже за гранью ее понимания. А вот Светлана – та с полуслова все схватывала, а то и просто одного взгляда хватало. А первая их ночь… Он привык, что девки наутро перед ним расстилались – чаечек, кофеечек, заискивающе заглядывали в глаза, а тут совсем все иначе. Твердая, уверенная, совершенно независимая: никаких обещаний, никаких просьб… Он тогда понял, что совсем не добился ее. И захотелось обуздать эту непокорную женщину, сделать своею. Вот и сделал… И ведь был прав. Светлана – его талисман, с ней всегда все удавалось. Они были уже почти у цели, кто ж знал, что эта дура свихнется и начнет на людей кидаться.

На заднем сиденье «Аутлендера» валялся плюшевый медведь – Светка купила его для Бори. Надо бы подарить и сказать, что от очень хорошей тети. Она мечтала об этом пацане и даже его, Вдовина, приучила к мысли, что сын – это замечательно. Но теперь он совсем не уверен, нужен ли ему этот ребенок. Способен ли он стать отцом? Ладно, разберемся позже, сейчас главное – поскорее взять наследника астаховского добра под свое крыло, а то в компании уже все перешептываются, да и добрая половина совета директоров как-то недоверчиво глядит. Не ровен час, погонят, он-то там пока на птичьих правах…

Телефонный звонок прервал его мысли. Он кинул взгляд на дисплей – звонила Валентина Леонидовна, юрист, которую он нанял, чтобы она занималась усыновлением.

– Да-да, слушаю! – громко произнес он в трубку.

– Евгений, тут новые обстоятельства открылись, – судя по голосу, она была растерянна. – Вы в курсе, что у ребенка есть отец?

– То есть как? – недоумевал Вдовин. – Я ж вам сразу сказал, он – не мой сын, моей супруги, настоящий отец умер.

– Да ничего он не умер! Жив, в добром здравии и недавно заявил свои права на ребенка.

Вдовин ничего не понимал. Какой отец? В каком здравии? Неужели Астахов из могилы выполз? Глупость какая. Совсем эта тетка рехнулась?

– Валентина Леонидовна, расскажите толком, – попросил он.

Та начала что-то говорить, но связь прервалась. Вдовин позвонил сам и услышал: «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Черт знает что!

Сегодня все было не как всегда. Навстречу ему вылетела Ольга – вот уж чего никогда не замечалось. То такая серьезная и хмурая, молчаливая – как воды в рот набрала. Сухая, непробиваемая – ни на комплименты, ни на речи игривые, ни на что не реагирует. В общем, девочка со странностями. Ходит, словно тень, из угла в угол, поглядывает косо. А что за ерунду думает, кто знает. А тут вдруг на пороге встретила, да еще с такой радостной улыбкой, которая, впрочем, тут же растворилась, как только она его разглядела. Как не его ждала!

– Ты чего здесь, красавица, стоишь? – иронично спросил он. – Соскучилась? – и подмигнул ей.

Она густо покраснела и, неразборчиво пробормотав что-то, рысью выскочила из прихожей. Н-да, ей самое место в дурдоме, около ее хозяйки!