В самое сердце

– Я поместил ее в лучшую клинику, которую оплатил сам. Говорил с ней каждый день, пытался вернуть ее разум. Обещал, что мы уедем домой вместе. Больше всего на свете она хотела спасти жизнь сестре, и я поехал за Дашей. Она была в плохом состоянии, но главное, была жива, и мне удалось перевезти ее сюда. Несколько месяцев Даша проходила лечение в частной клинике, которую тоже я оплачивал. Настя пошла на поправку, я возил ее в больницу к Даше, и они много разговаривали. С утра до поздней ночи. Настя рассказывала все, каждый час своей страшной жизни, облегчая свою душу и сердце. Я тогда не понимал, зачем она это делает, а она снимала груз. Деньги кончились. Даше требовалась пересадка костного мозга, и мне пришлось обратиться к Ронски снова. Он не отказал, но я знал, что придется расплачиваться. Мы не говорили Даше, что донором станет Настя, может, она и догадывалась…. Операцию сделали в Израиле. Настя была тогда так … осмысленна в своих действиях. Она словно обрела второе дыхание. И потом после операции, Настя не отходила от Даши, ухаживая за ней. Но как только Даша встала на ноги, окрепнув и достигнув ремиссии, Настя резко сдала. Мы, как могли, пытались удержать ее, но через месяц, после попытки суицида, сдались и поместили Настю в клинику. Лечение не помогало. Я злился, какое-то время мы с Дашей ругались…. Это было несправедливо, но я не мог видеть ее живой и цветущей, а Настю безумной и больной. Но больше всех обвинял тебя в случившемся. В том, что Настя оказалась здесь, в этой стране, где ее сломали, как игрушку.

– В чем же моя вина? – резко спросил я, вскинув брови от удивления. – Только не надо мне врать. Я не Даша, которой ты наплел, что я сдал Настю Алану, потому что устал от нее. Мы оба знаем, что ничего подобного не было. Я увлекся Лили и не собирался с ней расставаться. Она сама ушла.

– Алан ей приказал бросить тебя. Она была нужна ему в его грязных игрищах. А твое увлечение ею не входило в его планы. Ты же не ребенок, Майкл. Ты не мог не догадываться, где находится Настя. И не забывай, что вытащили ее в Америку для развлечения именно твоей персоны. Не получится отвертеться от ответственности.

– Я и не пытаюсь. Но моя вина косвенна. Я никогда не хотел зла Анастасии.

– Я видел, как ты с ней обращался.

– Это было один раз.

– Ты бил ее.

– Она сама просила. Рома, у нее были определенные наклонности, – сообщил я.

– Ты думаешь, я не знаю? Но, в отличии, от тебя я любил ее. Я пальцем до нее не дотронулся.

– Я не святой, знаешь ли, – ухмыляюсь я. – И ты решил меня за это убить? За то, что я дотронулся?

– Нет, – отрицательно качнул головой Смирнов. – Убивать не хотели. Не сразу. План я придумал сам, а Ронски спонсировал. Даша должна была проникнуть в твою жизнь, как Лили. Ну, и начать потихоньку, разрушать ее. В твоей компании у нас тоже есть свои люди. Ты не представляешь, как много в этом городе людей, презирающих тебя. И даже в твоей личной охране. Да, я знаю, что ты вычислил Стаффа. Но не думай, что не найдутся новые лазейки. – Смирнов усмехнулся. – Я долго планировал твое уничтожение. С университета. Ты – смазливое ничтожество, которое без своих миллиардов – полный ноль. Ты вырос на всем готовом и принимал, как данность, что весь мир должен перед тобой расступаться. Я все время был рядом, наблюдал и анализировал. Я хорошо изучил тебя, Гетти. Девушки, которых я посылал к тебе, рассказывали о каждой минуте, проведенной с тобой. Если был секс, то и он описывался в подробностях. И да, я дал в руки Даши огромное количество подсказок. И то, что ты сейчас похож на приведение – дело моих рук. Я сделал из нее женщину, которая разбила тебя вдребезги. Хотя нет, женщиной ее сделал скальпель хирурга. Мне бы хотелось позлить тебя и сказать, что мы были близки, но между нами не могло ничего быть, потому что я любил другую сестру. А вот Габриэль… Он хотел. Потом, когда Дашу выписали, но она встала в стойку. Нет и все. Не могли же мы тебе девственницу подсунуть.

– Она заикалась про секс инструктора.