В рядах борцов

После того он сложил свое имущество, которое состояло из одеяла и пары белья. Тони решил уйти куда-нибудь на ферму. Он считал, что хуже, чем здесь, ему нигде не будет.

Собравшись, он взял Ниагару в повод и вышел за ворота. Не успели они пройти и нескольких шагов, как в переулке показался хозяин. Он сразу же понял, что Тони уходит и уводит с собой собаку. Каридус остановился напротив Тони и сказал:

— Мальчик, вернись домой! Я тебя прощаю.

Тони не отвечал. Он прошел мимо хозяина, сдерживая злобно рычавшую Ниагару, и пошел дальше.

На улице темнело. Каридус огляделся. Они были одни. Но, боясь собаки, он не решался подойти к мальчику.

В это время в конце переулка показался человек. Это был чистильщик сапог, Джимми, который возвращался домой с работы. Каридус поспешил к нему навстречу.

— Хочешь заработать пять центов? — сказал он останавливаясь. — Беги за полицией. Здесь происходит грабеж.

— Да ну? — сказал Джимми. — А что такое?

— Скорей за полицией! — воскликнул Каридус в нетерпении. — У меня уводят собаку! Беги! Я пока за ним послежу.

— Что вы говорите, мистер? — сказал Джимми. — Тогда надо торопиться.

Он сбросил ящик с плеча на землю и сел на него.

— Ты надо мной смеешься! — вскричал Каридус со злобой. Он вынул руку из кармана, намереваясь схватить Джимми за ворот.

— Только попробуйте меня тронуть! — предупредил Джимми. — Я скажу брату, так он вас вздует.

Взбешенный Каридус бросился за Тони.

Когда он приблизился к нему на несколько шагов, мальчик повернулся и быстро пошел навстречу хозяину. Несколько мгновений Каридус стоял на месте. Потом сердце его не выдержало вида белых клыков Ниагары. Он повернулся и сначала шагом, а потом бегом пустился наутек.

Тут произошло нечто неожиданное. Всегда молчаливый и тихий чистильщик сапог вдруг вскочил и радостно закричал. Потом он выхватил из ящика две щетки — и звонкая дробь огласила тихую улицу.

— Долой! — кричал Джимми и колотил щетками по ящику. — Спасайся, скорпион! Да здравствует свобода!

Стук щеток, крики Джимми и лай собаки еще более усилили смятение Каридуса. С бешено бьющимся сердцем он вскочил на крыльцо своего дома и захлопнул за собой дверь.

На улице мальчики попрощались.

— До свиданья! — сказал Джимми.

— До свиданья! — ответил Тони. — Мы еще увидимся.

— Увидимся, — согласился Джимми. — Ты не пропадешь!

— Не пропаду! — ответил Тони.

Мальчики пожали друг другу руки, и Тони с Ниагарой двинулись в путь.

Они быстро прошли по мосту над рекой, где Тони когда-то должен был утопить собаку.

Потом пошли к лесу, темнеющему вдали при лунном свете.

Уже ночью они набрели на стог сена за лесом и переночевали в нем, а утром пошли дальше. Мальчик, худой и оборванный, и с ним большая желтая собака. Мальчик не знал, куда он идет, но был уверен, что не будет больше безропотно сносить обиды и притеснения.

Он будет бороться…

В АНГЛИЙСКОМ ПОРТУ

В холодные осенние утра Северное море бросает на английский берег потоки ливней. Ветер свистит между маленькими кирпичными домиками, дождь стучит по красным черепичным крышам. Малолюдно и тихо в мелких портах по восточному побережью в Зундерланде, Вестхартлпуле, Саутшильдсе. Никто не выходит на дождь.

Серые волны бьются о причалы. Дождь струями стекает с больших подъемных кранов, ржавеющих без дела. Капли барабанят по надстройкам груженных лесом пароходов, которые — один, редко два — стоят в порту; по мокрым бухтам канатов, по брезенту на спасательных шлюпках, по бортам. Вахтенный матрос в клеенчатом плаще прячется от дождя в проходе над машинным отделением и там курит свою трубку, поглядывая на волны свинцового цвета, на крытые железом портовые постройки и булыжную мостовую. Сторож на берегу сидит в своей будке с застекленной дверью, положив ноги на маленькую плитку с горячими углями.

Там, где кончается территория порта, возле дороги, прижавшись спинами к холодной стене пакгауза, сидят дети. Мальчики и девочки семи, восьми, десяти лет. Дождь поливает их маленькие фигурки, одетые в перешитые отцовские куртки, дырявые юбчонки, изъеденные молью кофты. Дождь хлещет по посиневшим от холода коленкам, по большим черным отцовским кепкам, блестящим от воды нечесаным волосам. Дети почти не замечают дождя. Они сидят нахохлившись, как воробьи, и смотрят на трапы пароходов, переброшенные с бортов на причал. Они ждут.

Как только на сходнях появляются моряки, идущие в город, дети выбегают им навстречу. Как стайка воробьев, они окружают шагающих вразвалку людей, танцуют и прыгают перед ними, кричат пронзительными голосами: «Пенни! Пенни! Пенни!»[1]

Иногда моряки бросают им монеты, дети подхватывают их на лету и снова бегут и кричат: «Пенни! Пенни! Пенни!» Так они провожают моряков до того места, где начинаются улицы и стоит полисмен. Просить в Соединенном Королевстве нельзя. Считается, что в Англии нет нищих.