В разреженном воздухе

Остается неясным, когда на самом деле Фишер ушел из четвертого лагеря; возможно, только к часу ночи пятницы 10 мая. Почти все время в тот день он тащился далеко позади всех остальных и прибыл на Южную вершину только к часу дня. Я увидел его первый раз около 14:45, когда во время спуска с вершины мы с Энди Харрисом ожидали на ступени Хиллари, пока рассеется толпа. Фишер был последним альпинистом, поднявшимся вверх по веревке, и выглядел он чрезвычайно измотанным. Когда мы обменялись шутками, он быстро переговорил с Мартином Адамсом и Анатолием Букреевым, стоявшими сразу за нами с Харрисом в ожидании спуска по ступени Хиллари. «Эй, Мартин, — подшучивал Фишер через свою кислородную маску, стараясь поддержать игривый тон. — Думаешь, сможешь покорить вершину Эвереста?»

«Эй, Скотт, — отвечал Адамс, досадуя на то, что от Фишера не последовало поздравлений, — я только что это сделал».

Потом Фишер сказал несколько слов Букрееву. Насколько Адамс помнит тот разговор, Букреев сказал Фишеру: «Я иду вниз с Мартином». Потом Фишер тяжелой поступью двинулся в направлении вершины, а Харрис, Букреев, Адамс и я устремились вниз. Никто не обратил внимания на изнуренный внешний вид Фишера. Никому из нас не пришло в голову, что он нуждается в помощи.

В 15:10 Фишера все еще не было на вершине, рассказывает Бейдлман и добавляет: «Я решил, что пора убираться отсюда ко всем чертям, хотя Скотт и не появился». Он повел Питтман, Гаммельгард, Фокс и Мэдсена вниз по гребню вершины. Через двадцать минут спуска, прямо над ступенью Хиллари, они столкнулись с Фишером. «Я не сказал ему ничего, — вспоминает Бейдлман. — Он просто развел руками. Он выглядел так, как будто ему очень тяжело, но это же был Скотт, поэтому я не особо волновался. Я рассчитывал, что он дойдет до вершины и нагонит нас достаточно быстро, чтобы помочь довести клиентов вниз».

В тот момент главной заботой Бейдлмана была Питтман: «Все были измотаны к тому времени, но Сэнди выглядела особенно ненадежно я посчитал, что должен не спускать с нее глаз, потому что у нее был немалый шанс свалиться с гребня. Я проверял, хорошо ли она пристегнута перилам, а в местах, где веревки не было, я брался сзади за ее оснастку и крепко держал до тех пор, пока мы не подходили к следующей секции перил и она снова могла пристегнуться. Она была настолько заторможена что я даже не уверен, знала ли она о том, что я ее подстраховываю».

Немного ниже Южной вершины, когда альпинисты спустились в плотный слой облаков со снегопадом, Питтман снова стало плохо и она попросила Фокс сделать ей инъекцию мощного стероида, именуемого дексаметазон. «Декс», как называют его альпинисты, способен на время нейтрализовать губительное воздействие на организм большой высоты. Следуя инструкции доктора Ингрид Хант, каждый член команды Фишера имел при себе на случай экстренной помощи заранее приготовленный шприц с этим препаратом; шприцы были сложены в пластиковые упаковки для зубных щеток и хранились у каждого в пуховике, где они не могли пострадать от мороза. «Я немного стянула с Сэнди верхние брюки и воткнула иглу ей в бедро прямо через все одежки», — рассказывает Фокс.

Бейдлман задержался на Южной вершине, чтобы определить, сколько осталось кислорода, и догнал их в момент, когда Фокс воткнула шприц в Питтман, распростершуюся лицом вниз на снегу. Он рассказывает: «Когда я подошел и увидел лежащую там Сэнди и стоящую над ней со шприцом в руках Шарлотту, то понял, что дела ни к черту. Я спросил у Сэнди, что случилось, и когда она попыталась мне ответить, то не смогла выдавить из себя ничего, кроме беспомощного лепета». Крайне обеспокоенный, Бейдлман приказал Гаммельгард поменять ее полный кислородный баллон на почти пустой баллон Питтман, удостоверился в том, что подача кислорода отрегулирована на полную мощность, затем ухватил Питтман, пребывающую в полуобморочном состоянии, за оснастку, и потащил ее вниз по заснеженному склону Юго-восточного гребня. «В одном месте я позволил ей соскальзывать, — объяснял Бейдлман. — Я отпустил ее и скользил вниз по веревке первым. Через каждые пятьдесят метров я останавливался и обхватывал веревку руками, чтобы своим телом задержать ее скольжение. Первый раз, когда Сэнди свалилась на меня, она пропорола своими острыми кошками мой пуховик. Пух разлетался во все стороны». Ко всеобщему облегчению, приблизительно через двадцать минут инъекция и дополнительный кислород позволили Питтман прийти в себя и она смогла продолжить спуск самостоятельно.