В рабстве у бога

Смех смехом, но когда койс узнал о нашей экскурсии, о замеченных в атмосфере планеты шестиугольных структура, он буквально дара речи лишился. До самого Пояса астероидов твердил одно и тоже - он никак не ожидал от меня подобное легкомыслие. Уже после испытаний, когда я полностью обесточил ковчег на стрельбах по мелким астероидам, вернослужащий неожиданно напрочь замкнулся. Замолчал, как истукан! Более того, поставил ментальную защиту от проникновения в его нейронные цепи. Это было удивительно! Я пытался расшевелить его анекдотами, рассказами о женщинах...

Никакого ответа. Неожиданно я почувствовал себя замурованным внутри неживого механизма. Голос его потерял оттенки, стал насквозь информативен. Однажды после ночного отдыха я обнаружил, что исчезли украшавшие рубку бриллианты. Это навело меня на грустные размышления. Я энергично, как было предписано, принялся сканировать окружающее космическое пространство нигде никаких признаков проявления враждебной активности. В чем же дело? Скоро Земля ущербным с правого бока, голубоватым, с обширными серовато-белыми пежинами шаром подвисла на обзорном экране. До неё было рукой подать, тем не менее койс начал совершать сложные маневры, и мы ещё почти сутки, маскируясь под искусственный спутник, кружили возле родной планеты. В рубке уже который час стояла мертвая тишина. Ковчег был свернут в исходную оболочку и представлял из себя что-то похожее на большой рюкзак. "Быстролетный" перестал информировать меня о принимаемых решениях. Мне было неловко беспокоить его вопросами.

Приземлились мы у подножия сопки, до шлюза было топать метров сто. По глубокому снегу... Я растерялся, с некоторым недоумение оглядел стены рубки, потом дал команду открыть люк и выбрался наружу. На востоке светлело - чистая бирюзовая завесь висела над сопками, в той стороне лежала скованная льдом Брюнгаде. Прямо - долина Сейкимняна. Позади уже отчетливо читались стволы лиственниц в пойме Джормина. Было не так уж холодно что-то около минус двадцати. Я обнажил голову и глубоко вдохнул воздух Земли. Это было необычное состояние - мелькнула мысль, что мне впервые довелось ощутить всю сладость земного воздуха. Всей атмосферы. Теперь домом для меня являлась вся планета - не какое-то определенное место: село, город, округа, страна, но весь наш шарик. Даже высадившись на Южном полюсе мне следовало с благодарностью повелич(ть дзядов и домовых..

Я попытался вызвать фламатер, окликнуть синклит. Чужедальние боги словно в воду канули. Уже совсем посветлел купол неба, начали таять звезды, где-то ниже по течению печально взвыла волчица, а те, кого я в душе посчитал ровней, помалкивали.

- Серый волк! - неожиданно кто-то окликнул меня. Я резко обернулся. Одетая в шубу, песцовую шапку, модные сапожки, проваливаясь в снег, ко мне пробиралась Земфира. Ходьба давалась ей с трудом, но она была сильная, выносливая девушка. Золотистые волосы выбились из-под шапки, глаза обмерли от страха. Она слезливо всхлипывала и поочередно вытирала глаза то левой, то правой рукой.

- Что случилось? - воскликнул я.

- Не знаю.

В нескольких шагах от меня Земфира споткнулась, плашмя рухнула на снег и завыла в полный голос. Совсем по-звериному. Тотчас ей откликнулась волчья стая. Я бросился к ней, помог встать, заглянул в заплаканные глаза. На ресницах и бровях посверкивал снег.

Край солнца неожиданно вспрыгнул над седловиной, осветил её заплаканное лицо. Девушка зажмурилась, потом наконец вымолвила.

- Подняли ночью. Дали мысленную команду подготовиться к выходу на поверхность. Я была готова через несколько минут - ты знаешь, я всегда в форме. Приказали пройти в твой отсек. Захожу - в кресле эта шуба, ну, и все, что под ней. Сверху меховая шапка. Как отрезанная голова... Приказали - переодевайся. Я переоделась... Вот гады - обо всем позаботились, даже утепленные стельки в сапоги положили. Не забыли накормить. Потом коротко в шлюз! На волю марш! Я, как дура, послушалась. Вышла, отошла на положенное расстояние, села не пенек и жду. Вдруг среди ночи зарево, такое синтесивное, яркое сияние...

- Какое? - не понял я.

- Синтесивное.

- Может, интенсивное?

- А, плевать!

- Дальше? - потребовал я.

- Ну, это, интенсивное свечение. Я даже зажмурилась, а когда открыла глаза, уже ничего не было.

- Что значит ничего?

- Ну, свечения.

- А сопка?

- Все на месте - и сопка, и горы, и снега не растаяли, и кусты целы...

- Что ж, они взлетели?

- Не знаю, гора на месте. Слушай, - до неё внезапно дошло. - Если они улетели, что же со мной будет?

- Не знаю. Шерстью вновь обрастешь, лосихой станешь.

Она - в рев!

- Не хочу лосихой!..

- Ладно, успокойся. Что-нибудь придумаем. Не могли они вот так сразу взять и улететь. И что, никакого землетрясения, извержения вулкана?

- Ничегошеньки! Только яркий, жгучий свет. А тебе просили передать вот это, - она протянула волшебный пояс.