В работу с головой. Паттерны успеха от IT-специалиста

С одной стороны, вам показалось бы, что его внимание безнадежно рассеяно, распределено между «поразительным спектром интересов», по выражению его однокурсников: список, который приводит его биограф Эдмунд Моррис, содержит бокс, борьбу, атлетику, уроки танцев, поэтические чтения, а также длившееся на протяжении всей его жизни увлечение естествознанием (хозяйку квартиры Рузвельта на Уинтроп-стрит совсем не радовала склонность ее молодого постояльца препарировать животных и набивать чучела на арендованной жилплощади). Это увлечение дошло даже до того, что летом первого года своего обучения в университете Рузвельт опубликовал свою первую книгу – «Перелетные птицы Адирондакских гор» (The Summer Birds of the Adirondacks). Она была благосклонно принята в «Бюллетене Орнитологического клуба Наттолла» (Bulletin of the Nuttall Ornithological Club), – едва ли нужно упоминать, что это издание весьма серьезно относилось к книгам, посвященным орнитологии. Книга была настолько хороша, что Моррис даже называет Рузвельта, уже в том молодом возрасте, «одним из наиболее сведущих молодых естествоиспытателей в Соединенных Штатах».

Для того чтобы позволить себе такое множество факультативных занятий, Рузвельту приходилось сильно ограничивать время, отводимое на то, что должно было бы быть основным предметом его стараний, – учебу в Гарварде. Приводя выдержки из дневника и писем Рузвельта того периода, Моррис установил, что будущий президент тратил на занятия не более четверти того времени, которое обычно составляет учебный день. Можно было бы предположить, что от такого подхода его оценки катастрофически снизятся. Ничего подобного. Рузвельт не был первым учеником на своем курсе, однако определенно не был и последним: за первый год он заслужил высшие баллы по пяти из семи изучаемых им дисциплин. Объяснение этому парадоксу, как оказывается, заключалось в уникальном подходе к выполнению домашних заданий. Рузвельт начинал с того, что составлял расписание на восемь часов, начиная с восьми тридцати утра и до четырех тридцати пополудни. Затем он вычеркивал время, отводившееся на декламацию и классы, а также спортивные тренировки (он тренировался ежедневно) и завтрак. Те отрезки времени, которые оставались, он посвящал исключительно занятиям. Как уже отмечалось, эти отрезки обычно были не слишком продолжительными, однако он использовал их с максимальной эффективностью: работал только над учебными заданиями и делал это с невероятной сосредоточенностью. «Количество времени, которое он проводил за письменным столом, было сравнительно невелико, – пишет Моррис, – но его концентрация была настолько интенсивной, а скорость чтения настолько большой, что он мог позволить себе больше свободного [от учебных заданий] времени, чем большинство его сокурсников».

Предлагаемый мною метод состоит в том, чтобы вы попробовали периодически внедрять периоды рузвельтовской сосредоточенности в собственный рабочий день. Говоря конкретнее, определите для себя углубленную задачу (то есть такую, для решения которой требуется углубленная работа), стоящую на первом месте в вашем списке приоритетов. Оцените, сколько времени вы бы выделили в обычном случае для подобного рода работы, а затем установите жесткий срок, радикально сокращающий это время. Если возможно, объявите об этом сроке публично: например, сообщите человеку, ожидающему завершения вашего проекта, когда он будет завершен. В случае, если такой возможности нет (или это ставит под угрозу вашу репутацию), создайте для себя мотивирующий фактор, установив на телефоне таймер с обратным отсчетом и положив его в такое место, где вы обязательно будете его видеть во время работы.

К этому моменту у вас останется лишь один возможный способ выполнить свою углубленную задачу вовремя – работать с величайшей сосредоточенностью. Никаких перерывов на просмотр почты, никаких грез наяву, никакого пролистывания ленты Facebook, никаких прогулок к кофемашине. Уподобившись Рузвельту в Гарварде, набрасывайтесь на работу, подключив все свободные нейроны, пока она не сдастся под вашим неослабевающим потоком концентрации.

Поначалу устраивайте такие эксперименты не чаще раза в неделю – давайте своему мозгу возможность интенсивной тренировки, но давайте ему также и время отдохнуть в перерывах; не надо доводить его до предела. После того как вы почувствуете уверенность в собственной способности черпать концентрацию из жестких сроков, начинайте повышать частоту таких «рузвельтовских приступов». Не забывайте, однако, всегда устанавливать себе дедлайн на самой границе осуществимости. Вы должны оставить себе шанс раз за разом успевать к сигналу таймера (или по крайней мере опаздывать не слишком сильно); однако для этого всегда должна требоваться напряженнейшая концентрация.