В пустыне Мохаве

- Ничего не знаю насчет золота, - сказал Олифант. - Мне...

Ну, я всего лишь взвел курок.

- Припомни получше, друг, - произнес я. - Чуть-чуть напрягись, иначе я буду задавать вопросы кому-нибудь другому.

С Олифанта ручьями лил пот. Он был напуган до смерти, и не только мной. Очевидно, бандиты сговорились и просто промолчали о золоте. Но он не сдавался.

- Не особенно шуми, - сказал он, - если связываешься с Саккеттом.

- С кем, с кем?

- С Ноланом Саккеттом. А если тебе не знакомо это имя, значит ты ничего не знаешь. Нолан Саккетт, ганфайтер.

Он принял мое удивление за страх. И вдруг я понял, почему мне показалось знакомым сложение этого крупного человека: оно было совсем как мое... или моего брата Оррина, хотя тот был потяжелее.

Я не знал никакого Нолана Саккетта ни из клана со Смоки Маунтинз, ни из клана Кумберлендских Саккеттов.

- Клинч Маунтинз!

- Что? - Они оба уставились на меня, не догадываясь, что это значит. И не зная историю Саккеттов, не могли догадываться. Но единственные Саккетты, которые могли ввязаться в такую передрягу, были Саккетты с Клинч Маунтинз. Они по своей натуре находились по другую сторону закона, но тем не менее, были крепкими ребятами и неутомимыми драчунами. Этого у них не отнимешь.

- Ну-ка, мистер, - сказал я, - начинайте говорить. Где мои кони и золото?

- Тебе придется иметь дело с Саккеттом, если хочешь получить их обратно. - Он все еще думал, что это имя меня пугает. - Ты до этого еще не дорос.

- Зато ты слишком взрослый, - ответил я. - Но если потребуется, Саккетт всегда может встать лицом к лицу с Саккеттом.

Они не поняли. Они только смотрели на меня, поэтому я сказал:

- Ведь я тоже Саккетт. Уильям Телль Саккетт, хотя все зовут меня Телль. Я с гор Теннесси, правда не с тех, что Нолан. И мы, Саккетты, не любим, когда позорят наше имя. Мне придется встретиться с этим Ноланом Саккеттом и почитать ему из Библии.

- Ваши кони у Грека Джорджа, - сказал Олифант, - это за перевалом Кауэнга Пасс. Золото там же, берите, если сможете забрать.

- Смогу.

Пятясь к двери, я посмотрел на Дейтона.

- А ты не мешайся у меня под ногами, - посоветовал я ему.- Ты мне не нравишься.

Он улыбнулся, но теперь я знал, что улыбка у него нехорошая, в ней скрывалась жажда убийства.

- Ты не доедешь до перевала, - сказал он. - Я об этом позабочусь.

- Ты слишком занят кражей ранчо у старика, - ответил я.

Слова попали в точку, Дейтон дернулся, будто получил пощечину. Он встал с кресла с побелевшими губами, но я сделал шаг назад и прикрыл за собой дверь.

Встревоженный Родриго ждал в конце улицы.

- Я боялся за вас, - сказал он. - Я не знал, что делать.

- Начнем сначала. Вы знаете, где живет Грек Джордж?

- Конечно, кто же не знает? Это там, где поймали бандита Тибурсио Васкеса.

- Далеко отсюда?

- Миль 10, не больше. У подножия гор.

- Мои лошади там. Золото тоже.

Он взглянул на меня.

- И вы отправитесь за ними? Вы не представляете, что замыслили, сеньор. Это место встречи бандитов. А в каньонах Санта-Моники полно преступников. Вы должны взять с собой шерифа и подмогу.

- Подмогу я ношу с собой, - сказал я и похлопал по кобуре, - а что касается шерифа, то мы, Саккетты, сами делаем все, что положено и не просим помощи ни у кого.

- Я поеду с вами, сеньор.

Я поглядел на него и подумал, что он настоящий мужчина.

- Делайте так, как найдете нужным, - ответил я. - Но будьте готовы к перестрелке.

Мы пошли за лошадьми, и я подумал, что если мы не поторопимся, то опоздаем, потому что Олифант либо пошлет кого-нибудь из своих людей предупредить преступников, либо отправится сам.

- Там будет человек по имени Нолан Саккетт, - сказал я. - Если его кто-нибудь и сможет пристрелить, то только я.

Он слегка побледнел.

- Я не знал, что он там, амиго. Говорят, на его счету 22 человека.

- Нельзя гордиться тем, что ты убил человека, - сказал я. - Человек должен стрелять только в случае необходимости и, желательно, не слишком часто или без разбора.

Мы сели на лошадей и направились по улице Форт-стрит на северо-запад вдоль подножия гор, мимо ирригационных каналов и садов, и я с интересом смотрел на апельсиновые деревья, потому что за всю свою жизнь видел их не больше полудюжины.

В Лос Анджелесе протянули железную дорогу, и оттуда, где мы проезжали, можно было видеть паровоз на вокзале. Главная улица вела от вокзала через Сонору, где жили бедные мексиканцы и калифорнийцы в побеленных глиняных домах. Большую часть улиц окаймляли перечные деревья, но чем дальше мы отъезжали от ирригационных каналов, тем суше становилась земля.

Во главе с Родриго мы проехали через Нопалеру - кактусовую рощу - и остановились возле маленькой мексиканской таверны. Родриго вошел внутрь, а я остался ждать в седле, оглядывая окрестности.

Дул слабый ветерок, день был теплый и приятный. В такой день хочется отдыхать, но у нас были дела.

К западу лежало ранчо Родео де лас Агуас, и, глядя вдоль горного хребта, я смог различить тонкую струйку дыма, обозначавшую нашу цель - там жил Грек Джордж, именно там ранили Тибурсио Васкеса, когда он пытался скрыться через окно ранчо.

Родриго вышел из таверны с озабоченным видом.