В прицел судьбу не разглядишь

Он перебежал перекресток и направился в район, где находился злополучный военкомат. Нужно было где-то провести эту ночь. Теперь он избегал освещенных улиц. Татьяна, конечно, подробно описала, во что был одет преступник. Хотя его и так искали, ориентируясь на эту одежду. Постепенно он пошел медленнее, а вскоре и вовсе остановился. Чем больше он размышлял над перспективами поиска свидетелей, тем сильнее понимал, что идет не тем путем. Нет, конечно, искать их надо. Но только после того, как все уляжется, и не в таком виде. Павел огляделся по сторонам. Он уже прошел прилично и находился недалеко от дороги, по которой приехал в город на грузовике. Ноги сами собой пошли в том направлении. К полуночи он был уже далеко за городом. Шел прямо по шоссе, почти пустынному в такое время. Заслышав шум двигателя, уходил в сторону. После того как машина проезжала, снова возвращался на дорогу. Миновал на выезде пост ГАИ, сделав большой крюк. На это ушло гораздо больше времени, чем он думал. Сначала пришлось обойти территорию каких-то складов, за забором которых лаяли собаки, потом, практически на ощупь, продираться через лес. Когда вышел на дорогу, короткая летняя ночь подходила к концу. Но здесь его ждал сюрприз. На обочине стоял старенький «жигуленок». Под открытым капотом склонился средних лет мужчина в очках. Сначала Павел хотел от греха подальше обойти это место. Потом все же свернул к нему.

– Доброй ночи! – перепрыгивая через кювет, поприветствовал он водителя.

Мужчина от неожиданности шарахнулся в сторону. Фонарь погас.

– Извините, если напугал, – пытаясь разглядеть растворившегося в темноте человека, Павел виновато шмыгнул носом. – Я не хотел.

– Хм. – Раздался скрип мелких камешков на асфальте, и фонарь вновь загорелся. – Вы, простите, кто?

Мужчина светил в лицо, и Павел прикрылся рукой:

– В самоходе я. – Он усмехнулся. – Служу. Если помогу завести, добросите до полигона? Все равно мимо едете.

Пашка неплохо разбирался в машинах. В перерыве между службой успел даже поработать механиком в автосервисе. Конечно, по возрасту он не подходил под солдата срочной службы, но разве водитель сейчас разберет? Зато одежда в самый раз. Будто собрал со всей роты. Если этот тип служил, то так и подумает. А вдруг уже видел ориентировку?

– Солдат, что ли?! – с шумом выдохнул водитель. – Чертяка! Напугал!

Он убрал луч света в сторону.

– Сама заглохла? – уточнил Павел и подошел ближе.

– Если бы! – Мужчина зло выругался. – Тормознул отлить и забыл, что стартер умер. Заглушил.

– Давай толкнем, – предложил Павел, хотя другого выхода, судя по всему, не было.

Дорога была немного под уклон, и вскоре, немного пробежав рядом с машиной, мужчина прыгнул за руль. Пашка поднапрягся, и двигатель завелся. Последние опасения, что его опознали и не поверили, развеялись сразу. Мужчина не надавил, как он опасался, на газ, и не заблокировал двери, а плавно притормозил. Вскоре Павел уже шагал по лесной дороге, идущей в обход полигона. Он знал: в конце мишенного поля была система блиндажей расформированного в середине шестидесятых испытательного центра. По слухам, из них наблюдали за падающими болванками только начинающих завоевывать небо ракет тактического назначения. Жить в блиндажах, конечно, невозможно. Почти все они были наполовину затоплены затхлой водой, ставшей хорошей почвой для размножения комаров. Но за ними располагался центральный пост оцепления. Двухэтажная вышка в период проведения учений и стрельб даже отапливалась. В одном из помещений была вмонтирована в пол железная печь. Имелось место для отдыха. Неподалеку речка. Небольшая, напоминающая ручей. Павел был там пять лет назад и не сомневался, что все там осталось как прежде. Лучшего места, для того чтобы переждать пик поисков, и не найти. Неделю он легко продержится. Кроме того, его не покидала мысль войти в доверие к кому-то из полигонной команды. Тогда можно решить вопрос с продуктами.

В кронах вековых сосен зашумел легкий ветерок. Небо стало наливаться странным холодным светом. Восток подернулся розовой дымкой, на фоне которой, словно небрежно размазанные кистью художника, выступили неестественно прямые и длинные серебристые полосы облаков.