В прицел судьбу не разглядишь

Павел сделал еще несколько шагов и увидел грузовик с тентом, двух солдат и офицера. Задний борт был откинут, и в темноте кузова, на куске брезента, он разглядел тушу козы. Руки одного из солдат были в крови. Второй лил ему на них из фляжки воду.

«Подстрелили, прямо здесь освежевали и сейчас наверняка повезут в город, – догадался Пашка. – На учебном центре полно начальства. За такие дела можно и по шапке получить».

Местные егеря знают, что военные не брезгуют браконьерством, и поэтому нередко наведываются сюда для осмотра территории. Это болезнь всех подобных полигонов. Как правило, они расположены вдали от населенных пунктов и в лесу. Обитающая в окрестностях дичь привыкла к шуму и близко подпускала к себе людей. Этим и пользуются охотники.

Парень сокрушенно вздохнул. Уехать на машине не получится. Бойцов капитан посадит в кузов. А светиться Павлу сейчас нельзя. Военные, как правило, тоже ставятся в известность о побегах. Он уже начал уходить, как его заставила остановиться фраза офицера:

– Нигматулин, сейчас возвращаетесь к указателю «правого опасного направления» и ждете машину со старшиной.

Бойцы закрыли борт и направились прочь. Капитан закурил, махнул рукой водителю и ушел за машину. Вскоре хлопнула дверца. Не раздумывая, Пашка устремился к кузову. В два счета, не издав ни звука, перелез через борт. В этот же момент машина вздрогнула и завелась. Еще немного, и они тронулись. По тенту заскребли ветви сосен и елей.

Пашка пробрался в начало кузова и сел на скамейку. Машина, гремя бортами и подпрыгивая на ухабах, резво неслась по проселку. Вскоре позади, за деревьями, проплыли огни до боли знакомых казарм, и они выехали на шоссе.

Через полчаса «Урал» сбавил скорость и въехал на мост. Сразу за ним начинался город. Пашка прошел обратно, к заднему борту. Они катили по улице Горького в направлении центра. Со всех сторон окруженный легковушками, водитель теперь осторожничал. Пашка собирался выскочить на светофоре. Но на первом у него не получилось. Машина едва встала, как снова зажегся желтый, и они тронулись. Только у городского парка он смог перебраться через борт и спрыгнуть. Чувствуя на себе удивленные взгляды водителей, отбежал на тротуар. Огляделся. Народу было немного. Вряд ли кто обратил на него внимание. Пройдя вдоль магазина, свернул налево, во двор школы. Здесь сейчас точно никого не должно быть. Обошел здание и оказался на соседней улице. Бросил по сторонам настороженный взгляд, перебежал на другую сторону и оказался в сквере. Двигался быстро, стараясь не смотреть по сторонам. Он почему-то был уверен, что обязательно наткнется на знакомых. Это закон подлости. Когда не надо, всегда так. Еще кому-то придет в голову бежать следом и звать по фамилии. Он поежился и сел на скамейку. Стоящий рядом фонарь как раз не горел. Страшно хотелось пить. Воды он не пил со вчерашнего вечера. В обед, перед тем как покинуть поезд, съел последний огурец. Теперь язык прилипал к небу, а губы трескались. Он даже удивился, как в такую жару столько времени не чувствовал жажды. Мимо прошла влюбленная парочка. Шаркая подошвами стоптанных ботинок, проковылял престарелый пенсионер с собачкой. Он был в очках с толстыми линзами. Одежда была сильно поношенной, но чистой. Семенившая на поводке болонка была неухожена.

«Наверняка один живет», – подумал Павел, поднялся и двинул следом.

Он еще не знал, зачем пошел и как поступит, когда окажется один на один с этим человеком. Но почему-то чувствовал: опасаться пенсионера не стоит. Он скорее всего сам всех боится.

Между тем мужчина миновал сквер, перешел почти пустынный переулок и свернул в проезд старого, еще довоенной постройки дома. Павел хорошо знал этот древний квартал, спрятанный за сверкающими фасадами новостроек центра. Еще лет десять назад в этих закоулках можно было найти дома с печным отоплением. Зимой здесь до сих пор стоял запах угля. Напоминанием о тех временах остались покосившиеся дровяные сараи. Сейчас этот район часто страдал от поджигателей. Статус исторического центра мешал застройщикам увеличивать свои капиталы, и они периодически организовывали сюда рейды поджигателей. Иногда такие дома сгорали вместе с людьми. Но это никого не волновало. Все знали, что виновника случившегося даже не надо искать. Он сам скоро объявится со строительной техникой. Но за все время никого в поджогах так и не обвинили.

Тем временем мужчина пересек неасфальтированный, погруженный в темноту двор и нырнул в дверной проем старого, покосившегося двухэтажного деревянного дома. Опасаясь отстать, Павел побежал, но в последний момент подумал, что так может испугать хозяина собачонки, и перешел на шаг. Он миновал крыльцо и вошел в коридор. Под ногами заскрипели половицы, а в нос ударил давно забытый запах керосина. Значит, здесь до сих пор кто-то готовил на керогазе, а может быть, эта вонь попросту въелась в старые стены. Где-то впереди послышался шорох, и тявкнула собачонка. Павел сделал еще шаг и остановился:

– Добрый вечер!