В предвкушении страсти

— Я не могу. — Она покачала головой, чтобы рассеять странное наваждение. — Ты не понимаешь, как часто Я-Пси сходили с ума до принятия "Безмолвия". — Фейт сама видела записи — их никто не смог бы подделать. — Среди моих предков десятки сумасшедших.

— Сколько таких было в каждом поколении?

Фейт мысленно перебрала Пси-файлы.

— Как минимум один.

— А сколько всего бывало ясновидящих?

— Среди Найтстаров всегда много Я-Пси. Обычно один, иногда два кардинала и около десятка с менее развитым даром.

— Один из двенадцати — вполне хороший шанс по сравнению с тем, что ждет тебя сейчас.

Сойти с ума через двадцать или, если повезет, тридцать лет и провести остаток дней в аду собственного раздробленного сознания.

— Но раньше симптомы безумия проявлялись уже в молодости. Как быть, если в моем поколении именно я окажусь с дефектом? Если я нарушу Безмолвие, то погибну.

— А если не нарушишь, всю жизнь проведешь в клетке.

— Тебе легко говорить, — покачала Фейт головой. — Ты вырос без ограничений и правил. Ты даже представить не можешь, о чем меня просишь.

Большая ладонь легла ей на поясницу, в полудюйме от изгиба ягодиц.

— Фейт, посмотри на меня.

Она развернулась к нему всем телом, пока пальцы на ногах не задели затянутое джинсами бедро. Она посмотрела Вону в лицо. От него исходило ощущение опасности, но это почему-то ее притягивало. Но они слишком разные.

— Всю мою жизнь, сколько я помню, я провела в этом доме. Меня даже в ПсиНет старались не пускать под разными предлогами. — Негласное правило, которое Фейт нарушила, о чем теперь думала с необъяснимо теплым чувством. — Но я это изменила. С недавних пор я выхожу в Сеть и без ограничений пользуюсь ее ресурсами.

— Это совсем не то же самое, что выбраться наконец из своего маленького уютного кокона.

Грубовато-прямой ответ мужчины, чья звериная половина не видела смысла в увиливании и лести.

— Ты считаешь меня трусихой, потому что я не готова выйти в большой мир. Но ты не понимаешь, что он способен меня убить.

— Так объясни мне.

Это будет непросто — втолковать все ягуару, во всем своем великолепии разлегшемуся на ее постели.

— У дара ясновидения есть одна особенность, которую никто не смог бы фальсифицировать — то, как Я-Пси реагирует на большие скопления людей. Каждый разум, даже человеческий, укрыт природными щитами. И хотя, например, у веров эти щиты крепче обычного, все равно у них самый верхний слой сознания, как правило, остается открытым.

— И у меня? — Вон стиснул зубы.

— Нет, ты закрыт наглухо. Такое иногда бывает — когда природный щит почему-то разрастается, хотя в твоем случае это, наверное, заслуга Саши. — Вон не ответил, и Фейт ощутила, как что-то внутри нее сжалось. — Ты мне не доверяешь?

Рука на ее пояснице напряглась.

— Доверие надо заслужить.

— А вот я тебе доверяю.

— Неужели? Или тебя просто вынуждает к этому ситуация?

Фейт не ответила — она не знала ответа. Она подвинулась, отчего его рука соскользнула с ее спины. Зато теперь ее ступня прижималась к его бедру.

— Так вот, открытое сознание толпы, — начала она, концентрируясь на знакомой теме, — наполнено мыслями и чувствами. Все Пси учатся их блокировать, так что перестают воспринимать этот фоновый шум. Но с Я-Пси все по-другому, и это хорошо известно — как бы мы ни старались, чужие мысли сильно влияют на нас.

— Как влияют? — Вон провел пальцами вдоль ее позвоночника, прикрытого лишь тонкой тканью пижамы.

Внутри у Фейт все скрутилось в тугой узел.

— Хватит меня трогать.

— Почему?

— Это слишком. — Особенно в сочетании с той информацией о ее народе, о ее собственной семье, в которой он пытается ее убедить. — Вон, прошу.

Сидя на кровати, она выглядела невероятно хрупкой со своими звездными глазами и сливочной кожей. Любую другую женщину Вон опрокинул бы на постель и сжал бы покрепче в объятиях, но провернуть такое с Фейт — значит, обеспечить ей приступ паники, а сейчас нельзя делать ее уязвимой — только не когда ее подстерегает тьма. И все же нельзя позволить Фейт сбежать от него.

— Всякий раз, когда я поступаю, как ты хочешь, я помогаю Совету и Пси-клану держать тебя в тюрьме.

— Ты и правда в это веришь?

— Страх перед прикосновениями — лишь один из способов тобой управлять.

Она обхватила колени.

— Если я прошу тебя прервать контакт, потому что у меня начинается припадок или обморок, ты должен сразу же это сделать. Это единственный вариант, чтобы я подпустила тебя ближе.

Ягуар довольно осклабился.

— Так ты признаешь, что готова меня подпустить еще ближе?

Она склонила голову с надменностью, которой позавидовала бы любая кошка.

— Я кардинал. Мы все рождаемся с невероятными силами. И за время, прошедшее с нашей первой встречи, я придумала, как их можно использовать для самообороны.

— Как же?

— Ну уж нет. — Манящие озорным самодовольством, ее глаза больше не были осколками льда, в которые он смотрел в первую их ночь. — Зачем мне выдавать секреты тому, кому я не доверяю, и кто не доверяет мне?

— Ох. — Вон водил пальцами вверх и вниз по ее спине. — Умеешь ты находить чужие слабые места.

— Это помогает мне выжить.