В праздник цветущей вишни

Вадиму она написала не сразу, отправила письмо до востребования, но через несколько недель оно вернулось обратно. На конверте штемпель: «Возвращается за истечением срока хранения». Написала еще раз, и снова тот же штемпель на конверте второго письма. След Вадима затерялся.

Как условились, Вадим приехал в Москву через несколько дней. Первым делом он отправился на телеграф, предвкушая ожидавшую его радость. Подошел к окошку, приготовил удостоверение:

– До востребования Губанову!..

Девушка быстро, как считают кассирши деньги, перебрала пачку конвертов.

– Ничего нет...

Вадим не поверил, переспросил. Девушка с легкой досадой повторила:

– Я же сказала – ничего нет... Следующий!

Дома он спросил:

– Мама, мне никто не звонил?

– Нет.

– И писем не приносили?

Не было ни звонков, ни писем. Проходили дни, недели. Он мучительно думал – что же случилось? В голову лезли самые бредовые мысли. Он их отбрасывал и возвращался к ним снова. Его бесила собственная беспомощность. Как он мог не взять ее адреса! Вадим знал только город, в котором жила Ирина. Написал туда до востребования, но через месяц письмо вернулось со штампом: «Возвращается за невостребованием адресата». Подумывал, не поехать ли самому. Он бы так, вероятно, и сделал, но вдруг его срочно вызвали в штаб.

Полковник, который оформлял Вадиму поездку в Испанию, встретил его как старого знакомого.

– Ну как, товарищ Губанов, поправились?

– Да вроде...

– Отдохнули?

– Да, спасибо...

Конечно, полковник знал, что капитан Губанов поправился, потому что на столе, заваленном кипой личных дел в аккуратных зеленых папках, лежала медицинская справка. Полковник еще раз прочитал ее вслух:

– «После излечения по поводу полученного ранения, годен к летной службе».

Полковник поднял глаза на Вадима:

– Значит, все в порядке, товарищ капитан...

– Как будто так...

Полковник помедлил, передвинул зачем-то чернильницу, поправил стопку личных дел.

– Ну, а как вы посмотрите, товарищ Губанов, на то, чтобы снова поехать на боевое задание? Дело добровольное! Подумайте!..

– Если надо, готов... Опять в Испанию?

– Не знаю, – уклонился от прямого ответа полковник. – Задание секретное. Может, вы не согласитесь... Чего ж говорить раньше времени. – Полковник лукаво улыбнулся. – Вот так. Торопить вас не будем, подумайте...

– Я уже сказал – согласен.

– Иного ответа я и не ждал... Отлично!.. Вызовем через неделю. Разумеется, о нашем разговоре никому ни слова.

В коридоре встретил приятеля, с которым учился в Качинской летной школе. Он тоже ждал, когда освободится полковник.

– Тебя что, тоже вызвали? – спросил он. – Зачем?

– Да так, уточняли анкетные данные, новую графу записали в послужном списке. Бывал ли за границей, – отшутился Вадим.

Неделя... За неделю, конечно, с поездкой не обернуться. Он так и не узнает, что же с Ириной...

В назначенный день летчиков собрали в штабе военно-воздушных сил и автобусами увезли под Москву. Их поселили в бывшем графском поместье, от которого остался только старый дом с колоннами, сводчатыми окнами и широченным крыльцом. А кругом стояли корпуса с аудиториями, жилыми помещениями, офицерским клубом. Летчикам читали лекции о дальневосточном театре предстоящих боевых действий, об экономике азиатских стран, о политической расстановке сил. Только здесь, в старинном особняке, им сообщили, что направляются они в Китай, где им предстоит сражаться на стороне гоминдановской армии. У иных вытянулись лица. Кто-то негромко сказал: «Значит, к Чан Кай-ши в гости...»

О Китае объявили перед лекцией, которую читал офицер из иностранного отдела генерального штаба. Тему он знал прекрасно, говорил свободно и почти не обращался к записям, лежавшим перед ним на трибуне. Он услышал фразу, брошенную из зала.

– Так что ж, товарищи, – заговорил он, – выходит, не всем понятно, зачем придется ехать в гости к Чан Кай-ши? Будем говорить доверительно. Будь я на вашем месте, у меня тоже возникли бы раздумья по поводу Чан Кай-ши. Как же так – предатель китайского народа, изменивший идеям Сун Ят-сена, а мы собираемся ему помогать? Вопрос законный, и на него нужно дать ясный ответ.

Да, мы знаем, кто такой генералиссимус Чан Кай-ши. Знаем даже его супругу Сун Мей-лин – экстравагантную особу, которая вмешивается во все его дела, в том числе и в государственные, и в чисто военные. Но таковы уж китайские традиции. Там любая генеральша, будь она перед тем актрисой или проституткой, мнит себя императрицей.

Продажность и вероломство в обычаях у генералов этой многострадальной страны, но вы должны знать политическую обстановку, сложившуюся в Китае за последние годы.