В постели с врагом

Мужчина протягивает планшет с открытым приложением. Мой аккаунт, в котором я когда-то сидела, моя фотография и открытый диалог с папой. Ни единого пропущенного сообщения, только пара слов с пожеланиями хорошего медового месяца. Словно он знал, где я нахожусь и с кем. Интересно, он в курсе, что я не с Крисом? Какие у него сейчас отношения с моим бывшим охранником?

– Надеюсь, ты не сделаешь глупость, – предупреждает незнакомец и целует меня в макушку. Нежно, по родному, словно делал так тысячу раз. И выходит, оставив меня в полном одиночестве.

Я пересаживаюсь на кушетку, откуда можно смотреть в огромное окно и наслаждаться подводным миром. Долго держу палец над зеленой кнопкой. Сейчас или никогда. Другой возможности не предвидится. Однако волнение на мгновение берет верх надо мной. Я несколько месяцев не созванивалась с родителями, не слышала мамин голос, ворчание брата, голов отца.

Да, я видела папу совсем недавно, но… это не то. Я не могла сказать ему все, что случилось со мной в последнее время. Мне не позволили.

Решительно нажимаю на сенсор, а через секунду появляется серьезное папино лицо по ту сторону.

– Менди?

– Привет, пап.

Его лицо остается таким же непроницаемым, ни одна морщинка не дергается в удивлении, однако темный взгляд, который я вижу ежедневно на протяжении своей жизни, радостно блестит. Он словно ждал звонок так же долго, как и я.

– Не думал, что ты позвонишь.

Не думал? Меня не было на связи много месяцев. Да, хозяин наверняка придумал какую-то уловку для родителей, но чтобы папа был настолько спокоен? Словно мы только вчера созванивались.

– Я тоже. У меня столько новостей.

– Милая, давай я позвоню потом и мы…

– Это Аманда? – выкрикивает по ту сторону мама. Ее голос я узнаю сразу же.

– Привет, мам.

– Детка, наконец-то ты с нами! – она радостно хлопает в ладоши. – Почему ты не звонила? Совсем пропала на отдыхе?

«Если мою терапию можно назвать отдыхом», – говорю про себя, но не вслух.

– Надеюсь, вам хорошо отдыхается. Не зря мы отдали свою виллу. Но вы задержались. Когда вернетесь.

– Отдали виллу? То есть…

– Менди, мы с мамой потом перезвоним, хорошо?

– Но я хотела рассказать, что…

Однако я не успеваю договорить – передо мной загорается черный экран. Папа сбросил трубку, а я не успела… я ничего не успела. Ни рассказать о прогрессе по возвращению памяти, ни пообщаться толком, ни спросить и вилле. Что мама имела в виду под «своей виллой»? Я думала, это отель, который Хозяин закрыл на этот сезон, чтобы провести со мной терапию. Но здесь явно что-то не так.

Я думала, что почувствую радость и легкость после этого разговора, однако в голове возникает все больше и больше вопросов.

Как они могли доверить незнакомому человеку целую виллу-отель? Они все это время были в курсе, где я находилась? Что об этом думал сам Крис?

Крис… Он же не знает, где я…

Листаю свои переписки и пытаюсь найти знакомое имя или хотя бы номер, однако его нет. Мы списывались с ним перед свадьбой, но я не могу найти диалог. Ни по датам, ни по имени, ни по сообщениям. Я не удаляла диалог с ним. Значит, это сделал кто-то другой. Тот, кто знает пароль от моего мессенджера.

– Аманда? Все хорошо? – позади меня материализуется знакомый низкий голос. Мне не стоит оборачиваться, чтобы посмотреть в темные глаза и увидеть Хозяина. Не сейчас.

– Да. То есть нет.

– У тебя есть ко мне какие-то вопросы?

Есть. Много. Огромная куча. Но не к тебе, а к родителям, к Крису, к своему окружению, ко всем, кто был со мной после аварии и поддерживал. Хозяина не было рядом, я уверена, и сейчас я не хочу нарушать ход восстановления моей памяти. Наверное.

– Почему родители отдали тебе виллу?

– Этот вопрос стоит задать им.

– Значит, они знали, что я здесь?

– Думаю, ты сама знаешь ответ на вопрос, – серьезно отвечает мужчина и садится рядом.

Его темные глаза окидывают мое расслабленное тело от кончиков волос до кончиков пальцев. Он зарывается пальцами в мои волосы и нежно поглаживает, делая массаж коже головы. Я бы расслабилась, но мысли о предательстве семьи не оставляют меня в покое. Папа вообще не хотел со мной разговаривать, словно у него были дела поважнее, чем собственная дочь. От этой мысли стало досадно и горько… ужасно горько…

– Обними меня сзади, – прошу его и ложусь на бок к окну.

Мужчина не медлит, ложится позади меня и укладывает руку под моей грудью. Он не ласкает ее, не сжимает, не пытается возбудить. Просто обнимает и прижимает к своему сильному телу, пока из моих глаз катятся слезы.

Когда-то Крис обнимал меня также после выписки из больницы. Я лежала на боку, а он клал руку под моей грудью. Говорил, что так он лучше чувствовал мое сердцебиение. Но я откидываю эту мысль прочь.

Глава 59

Мне больно видеть твои слезы. Больно видеть, как ты сжимаешься в кокон и пытаешься спрятаться от всего мира. Я обещал, что защищу тебя от боли, помогу восстановить память. Ведь ты так страдала из-за этого, плакала ночами от беспомощности и потерянности. Я всего лишь хотел помочь, но создавалось ощущение, что своими действиями делал только хуже.