В постели с врагом

Будь я в шёлковой сорочке или пройду мимо вовсе без неё — он даже не отведёт взгляд от экрана планшета. Пройденный этап.

Что это? Тот самый пресловутый кризис? Он пройдёт, и всё станет как прежде, или дальше будет только хуже?

И так во всех семьях, или эта участь холодного отчуждения коснулась только нас?

Было ли такое у Рината с Жанной?

Снова переключившись на расчёску, провела ею по волосам, бросив случайный взгляд в раскрытое окно. И буквально застыла… потому что увидела, что на втором этаже дома напротив горит неяркий свет. Раньше такого не было…

Меня вдруг осенило.

Потому что раньше комната скрывалась за плотными шторами. А сейчас нет.

Линзы я уже сняла, поэтому судорожно нашарила на тумбочке очки и, водрузив их на нос, снова уставилась в соседское окно. Я видела спальню нечётко, но большая тёмная картина на стене бросалась в глаза довольно сильно. Как и светлые обои, огромный зеркальный шкаф, молочного цвета спинка кровати…

А потом появился Ринат. Он стоял спиной к окну и был… совершенно голый.

Часть 10

Он голый.

Абсолютно, совершенно раздетый!

Я воровато обернулась на Игоря — он отложил выключенный планшет в сторону и закрыл глаза.

Повинуясь безрассудному порыву, я подорвалась к кнопке ночника, и спустя секунду комната погрузилась в бархатную темноту. И тишину. Только стрекот словно сбесившихся сверчков и грохот моего сердца нарушали идиллию майской ночи. А ещё пятно света в спальне дома напротив. А в том, что это спальня, я была уверена более чем.

Почему они не занавесили окно именно сегодня?

Я знала, что это несерьёзно, что это некрасиво, в конце концов, но ничего не могла поделать со своим нездоровым любопытством.

Тихо, словно мужчина с красивым именем Ринат мог это услышать, поднялась с пуфика и подошла ближе к окну. Теперь я видела всё ещё лучше.

Ночь тёмная, почти чёрная, всё происходящее в жёлтом прямоугольнике словно на ладони.

Он неторопливо отошёл и скрылся из виду… и я испытала что-то похожее на разочарование, но ненадолго, потому что он появился в поле видимости снова. И уже не спиной ко мне.

Он точно раздет. Бог мой, он голый!

Детально я, конечно, ничего не видела, но всё-таки кое-что не заметить было нельзя…

​​​​​Открылась дверь, и в спальню вошла Жанна — на ней была светлая пижама, волосы, как обычно, свисали вдоль лица. Они о чём-то поговорили, стоя друг напротив друга, а потом он сделал к ней шаг и, положив руку за её затылок, приблизил лицо женщины к своему.

Он целовал её, а я испытывала мучительный стыд оттого, что как будто бы нахожусь рядом с ними третьей.

Я понимала, что нужно задёрнуть занавеску и лечь спать, подсматривать за происходящим в соседской спальне — аморально, но ноги словно приросли к полу. Я не могла сделать и шагу.

Я видела, как его рука спускается по её спине, доходит до ягодиц и ныряет под резинку коротких шорт. Видела, как он снимает с неё маечку и небрежно бросает под ноги, а потом толкает женщину на кровать, попутно переворачивая её к себе спиной.

Сам же остался стоять.

Это зрелище такое же завораживающее, как и отвратительное. Подсматривать, как другие занимаются любовью — ужасно. Но как заставить себя отвернуться?

Я видела, как он рывком стянул с неё шорты, а потом мне показалось, что я даже услышала её глухой стон.

Я видела. Я видела всё.

Кровь бежала по венам так громко, что я боялась разбудить её бешеным ритмом чуткий сон Игоря. И дышала я тоже слишком часто и шумно.

Зачем я надела эти чёртовы очки?

Почему не ухожу?

А потом Ринат, не останавливаясь, повернул голову к окну. И хоть в нашей спальне было темно, он точно знал, что я вижу.

Он устроил это эротическое шоу для единственного зрителя.

Я резко дёрнула шнурок, и бамбуковые жалюзи с глухим стуком упали на подоконник, отрезая от меня увиденную картину. Но это ничего не изменило — я вся была словно оголённый нерв. У меня горели щёки и не только они…

Боже, что это было? Я действительно подсматривала за ними?

Не за ними — за НИМ.

В какой-то прострации опустилась на край кровати и легла на спину, буравя взглядом серый потолок.

Я уже давно не школьница, чтобы смущаться от подобного. Да я и не смущена, это что-то другое. Глубинное.

Игорь стал моим первым и единственным мужчиной, я никогда ни с кем не была больше близка, да я даже фильмы для взрослых никогда не смотрела толком, поэтому увиденное произвело на меня мощнейшее впечатление. Может, потому что сокровенное всегда манит. А может, потому что это был он…

Определённо, потому что это был ОН.

Я смотрела только на него и… втайне завидовала его жене. Потому что уже забыла, каково это — быть желанной. Когда мужчина не просто выполняет механическую функцию, чтобы сбросить напряжение, а когда он действительно тебя хочет. Вот её он хотел, он делал это так…

Боже мой, почему я думаю об этом так много?!

И почему у нас с Игорем не может быть так же? Мы же ещё молодые и женаты не так долго, чтобы до зубного скрежета устать друг от друга.

Я обернулась на мужа — он спал на боку. Я смотрела на рельеф его спины, не слишком крупный, но красивый бицепс, тёмный коротко стриженный затылок.