В постели с незнакомцем

На затылке приподнялись волосы. Дыханье замедлило ход, сердце почти остановилось… и тут же припустило со страшной силой, грозясь пробить грудную клетку мощью титанических ударов.

Он здесь? Как? Каким образом?

Это совпадение, просто совпадение, - шептала мысленно, с огромным усилием вымучивая из себя первые движения. Неловкие угловатые наклоны, способные разве что рассмешить, но никак не завести мужчину.

Отточенное годами мастерство полетело прахом – она словно забыла как это - двигать руками и ногами. Лодыжки налились свинцовой тяжестью - невозможно шаг сделать, не то, что танцевать.

Абстрагироваться от мужчины, который тебе безразличен – легко, но как же сложно, когда он вызывает в тебе такую неконтролируемую бурю эмоций.

Отделившись от стены, Туманов подошёл ближе. Медленно обошёл кресло, сел, положив руки на обшитые кожей подлокотники.

Черный костюм, белая рубашка, на груди из-за расстегнутого ворота темнело пятно татуировки.

Он не смотрел на её тело, оно его словно не интересовало, он заглядывал ей в глаза, цепко, не теряя контакта.

От утреннего Назара, играющего с собаками во дворе, не осталось и следа – он снова был прежним Тумановым: холодным, собранным, безэмоциональным.

«Он не знает, что это ты, расслабься», - призывал внутренний голос и тут же протестовал, что подобных совпадений не бывает.

Он знал, что это она. Именно поэтому он здесь.

Вера эротично выгнулась, ожидая уже ставшей привычной реакции – всплесков рук, одобрительного цоканья, брошенной в порыве похвалы.

Но ничего. Тишина. Он словно не замечал её сексуальности, её практически полностью обнажённого тела.

Тут уже взыграло самолюбие, поделенное на обиду.

Она не достаточно красива для него? Его не заводят её формы? Даже бровью не повёл, смотрел, будто надоевший рекламный ролик – ни одной эмоции.

Ком негодования возрастал со страшной силой: танцевать для чужого мужчины, который тебя просто купил – унизительно, а танцевать, не видя ответной реакции – унизительно вдвойне.

И вроде бы чёрт с ним, но нет, она не хотела остаться в его памяти крутящимся у шеста куском мяса, она хотела, чтобы он её возжелал, и так сильно, чтобы крышу снесло.

Она убеждала себя, что делает это только ради того, чтобы указать ему его место, но в глубине души побеждено осознавала, что действительно хочет произвести на него неизгладимое впечатление.

«Обняв» ногой пилон, грациозно скользнула вниз, легла спиной на прохладный танцпол и тут же встала – она не будет лежать у его ног, ни за что!

Вложив в движения всю свою женственность, Вера спустилась вниз, неспешно обошла кресло и, покачивая бёдрами под эротичные ритмы, встала напротив. Томно наклонилась, осторожно провела ладонью по его напряженному бедру, чуть выше… Обычно к этому моменту мужчины уже истекали слюной, похотливо лапая танцовщицу, поторапливая скорее снять всё оставшееся, Назар же так и сидел, не шевелясь. Взирал на её поползновения с долей скуки и будто бы даже пренебрежения.

Ему плевать! Плевать! Его не заводит твоё никчёмное тело, идиотка!

Глаза наполнились слезами обиды – так её точно никогда не унижали. Хотелось бросить всё и убежать, но она приказала себе не сдаваться, не доставлять ему подобной радости.

Она не знала, зачем ему это нужно, что за игру он затеял, но она не позволит себе проиграть!

Мгновение – и она уже сидит верхом на его коленях. Оглушительные удары сердца били по перепонкам, сквозь пелену невысохших слёз она изо всех сил боролась со сталью его пронзительных глаз.

Что за тайну скрывает этот серый бездонный омут?

Она хотела, чтобы он сдался первый… но не выдержала. Опустила глаза, всеми силами борясь с рвущимися наружу эмоциями. Как хорошо, что на ней маска. Она скрывает обиду и... позорное желание, что словно тягучая патока наполнила изнутри. Мозг, сердце, низ живота – жгучая болезненная лава рикошетом прошила тело, расщепляя на невесомые атомы.

Никогда она не желала своих клиентов, ни разу. Она вообще очень давно не желала мужчину. Но Туманов...

Это обескуражило, лишило точки опоры, попрало принципы и соблюдаемую годами догму.

Она завела руки назад, расстёгивая ажурное кружево лифа, но тут произошло то, что шокировало, выбив почву из-под ног – он её остановил. Мягко дотронулся до предплечья и лишь два слова:

- Не надо.

Его слова словно удар под дых - лишили воздуха, убив на корню карабкающуюся сквозь фобию, комплексы и стыд женщину. Веру. Её настоящую.

Никчёмная! Он не хочет на тебя даже смотреть, не то, что трогать.

Его силуэт появляется и тут же теряет очертания, расплывается… Слёзы льются по щекам, чёрных бархат впитывает соль и непролитую горечь.

Именно сейчас, сидя у него на коленях, впервые за много лет ощутив себя живой - она словно умерла.

Музыка стихла, оповещая, что концерт окончен… Матильда обессиленно поднялась с его колен, вогнула голову, собирая губами слёзы. Села на край сцены, отвернулась и, сбросив стрипы, подтянула ноги к груди.

Никогда ещё она не чувствовала себя настолько грязной и использованной. Хотя он к ней даже не прикоснулся.