В постели с незнакомцем

Вера видела массу больных, больных безнадёжно: после страшных аварий с оторванными конечностями, после инфарктов, смертельных отравлений. В реанимацию другие не попадают. Люди так же лежат там под белыми простынями, абсолютно обнаженные, беззащитные, овитые паутиной трубок, торчащих из всех возможных мест. Кому-то везло, и они с вялыми улыбками на ожившем лице переезжали в отделение терапии, а кому-то везло не очень, и они тоже переезжали, только в морг.

Смерть давно стала чем-то обыденным для Веры, с такой работой волей-неволей научишься смотреть на жизнь проще. Но даже там, в реанимационном блоке, среди полутрупов, она чувствовала себя комфортнее, чем здесь. Женщина перед ней была фактически жива и даже глаза её были открыты, но невозможность понять, что же творится в её голове, и творится ли там вообще что-то, не давало Вере покоя. Маникюр, драгоценности, нарядная одежда - всё это выглядело так нелепо и неестественно…

Это был не страх, нет - неприятие ситуации и безумный дискомфорт, связанный с мрачным домом и его странными обитателями. Но что есть душевный дискомфорт, когда эту самую душу греет перспектива снять тяжкий груз с сердца и выполнить обещанный зарок, ну и погашение кабалы в виде ипотеки тоже поднимало боевой дух.

- Ну, привет, Лариса, я Вера. Надеюсь, мы подружимся, - вслух произнесла Донская и ощутила себя круглой идиоткой.

Ты бы ещё в реверансе перед ней присела. Ей всё равно!

Вера подошла ближе и рассмотрела внимательнее пациентку, зачем-то наклонилась, пощёлкала пальцами у лица.

- Да она не понимает ничего, ей пофигу, - громко произнесла откуда ни возьмись появившаяся Анечка. Вера вздрогнула, отпрянув от Ларисы.

Конопатая весело рассмеялась и, положив стопку чистых полотенец на комод, вальяжно развалилась на маленьком диванчике у окна.

- Хотя мамка говорит, что она всё понимает и только прикидывается дурочкой.

- Это невозможно, Аня, её мозг мёртв, он способен лишь на безусловные рефлексы, и только, - мягко возразила Вера, складывая полотенца в ящик комода.

- А мама говорит, что видела, как Лариса Петровна осознанно водила глазами, провожая взглядом своего молодого муженька, - хихикнула Аня, и Вера испытала непонятное чувство при упоминании Туманова. Сегодня она с ним не столкнулась, хотя, положа руку на сердце, войдя утром в полутёмную гостиную, в первую очередь взглянула на кресло у камина, с долей разочарования отметив, что оно пустовало.

- И всё-таки я больше склонна верить слову медицины, - Вера задвинула ящик и обернулась на девчонку. - Аня, а… ты знаешь, что с ней произошло? Из-за чего Лариса впала в кому?

- Конечно знаю! – уверенно отчеканила горничная и чуть понизила тон: - Вернее, разные слухи ходят: вроде как говорят, что она неудачно упала на горнолыжном курорте и ударилась головой, но всем понятно, что это всё он. Назар. - Аня загадочно кивнула на дверь.

- Что ты имеешь в виду?

- Кокнуть он её хотел, вот что! Он же и женился на ней, дураку понятно, что только из-за денег, - прошептала Аня и с важным видом откинулась на спинку дивана.

Какие пикантные подробности. Вере стало невыносимо интересно послушать ещё что-нибудь о хозяине дома, но было как-то неудобно сплетничать в первый же рабочий день.

Но болтушка Аня сама уже вошла в раж.

- Короче, познакомились они в автомастерской несколько лет назад: у Ларисы Петровны колесо в дороге пробило, заехала в первый попавшийся захудалый сервис, там-то и работал тогда Назар. Она на него сразу запала - втюрилась как кошка, сразу же домой его к себе притащила. Отец жуть как зол на неё был, я мелкой маме часто после школы на кухне помогала и слышала, как Пётр Васильевич орал благим матом, чтобы она этого голодранца прогнала и начала думать головой, а не одним местом, - Аня снова захихикала. – Но Лариса Петровна упёртая жутко... была, взяла и замуж за Назара Ренатовича выскочила. С платьем, лимузином, всеми делами. Даже фамилию его взяла. Петра Васильевича чуть кондратий тогда не стукнул, ругались они день и ночь с папашей – когда он приезжал ругались, по телефону орали как потерпевшие. Потом Крестовский плюнул, сказал: живи как хочешь, не маленькая, но, мол, попомни моё слово - добром это не кончится, и уехал из Москвы. Вот тут-то и началось самое интересное…

Дверь тихо скрипнула, оборвав рассказ Ани на полуслове. Назар Ренатович молча вошёл в комнату.

Горничная изменилась в лице: резко вскочила и, одёрнув край форменного платья, спешно юркнула в коридор, оставив Веру и Туманова наедине.

 Вера сразу ощутила себя не в своей тарелке. А если он всё слышал? Господи, ну конечно он всё слышал! Не успела прийти, а уже кости хозяевам дома перемывает!

Чтобы чем-то занять руки, снова выдвинула ящик комода, перебирая только что сложенные полотенца.

Назар Ренатович, не произнося ни слова, прошёл мимо и остановился у припорошённого снежной крупой окна. Засунув руки в карманы брюк, долго и сосредоточенно смотрел вдаль, словно пересчитывая макушки мохнатых елей.