В постели с монстром

Она мелькнула яркой чернильной вспышкой. Кратковременной, но и этих секунд, когда пребывал в бессознательном состоянии, хватило на то, чтобы начало нестерпимо тошнить. Пришёл в себя одновременно с грохотом, который раздавался сразу и отовсюду. Неловко поднялся на ноги, тут же нашёл взглядом Алину. В левом предплечье угнездилась острая боль, но сейчас на это было по херу.         

Вишняков уже успел отложить ребёнка на видавший виды диван, на котором малая и замерла. И снова по телу Германа прокатился волной ужас. Всё это уложилось в какие-то молниеносные мгновения, по прошествии которых со всех сторон в небольшое помещение кухни стали вламываться люди Володарского, но Ильинский не собирался так просто отдавать эту гниду им.      

Приглушённо рыкнув, он бросился на Вишнякова, повалил того на пол и стал бить. Невзирая на боль, даже почти её не замечая. Это была даже не злость - то, что он чувствовал. Бешенство. До багровой пелены перед глазами, которая застила собой все здравые мысли.    

Его никто не оттаскивал, и Герман бил и бил ненавистное лицо. Пачкаясь в липкой горячей крови, слыша хруст и противное чмоканье. Остановился только когда чуть в стороне тонко вскрикнула Алина. Значит, жива… Значит, этот гондон не успел ничего ей сделать.    

- Ильинский, всё. Хватит. Ищем Нино, - раздался голос Бориса, который Герман слышал словно через толщу воды. - Что с рукой?    

- Не знаю. Всё потом.   

Он сцепил зубы, сжал пропитавшийся кровью рукав куртки. Где-то вдалеке слышался звук сирены.    

- Хорошо. Ищем.    

Она сидела на полу, бледная, с прикрытыми глазами. Одна рука прикована к батарее, вторая - безжизненно лежит на полу. В этот момент, когда увидел её, впервые захотелось убить. Убить как-нибудь особенно изощрённо и кроваво. И впервые пожалел, что не смог вовремя от неё отказаться. Что подверг такой опасности, ведь с ним не могло быть хорошо и спокойно.    

- Нино… - Герман опустился перед ней, прикоснулся к её лицу. - Она вся горит. Где, мать вашу, скорая?   

- Подъезжает. Отойди.   

Борис настойчиво потянул Ильинского, и тот подчинился. Скрежетнул зубами, когда по помещению разлился сначала звук металла о металл, потом появился характерный прогорклый запах.    

- Алина… - прошептала Нино, и Герман снова бросился к ней.    

- Она в порядке. Сейчас выйдем отсюда и сама увидишь.   

- Хорошо. Пить хочу.   

Ильинский осмотрелся в поисках воды. Вишняков держал Нино в каком-то каменном мешке, в котором от жары можно было с ума сойти. Воды поблизости не оказалось. Сука…     

- Сейчас. Только наверх выйдем.   

Её освободили. Один из мужчин взял Нино на руки и понёс, и Герману ничего не оставалось, как идти рядом, понимая, что сейчас он совершенно бесполезен.   

- Всё, врачи вами займутся. Поезжайте. Дальше мы сами, - отдал распоряжение Володарский, кивая на выход. - Как только в себя придёте, нужно будет ещё кое-что сделать. Так - формальности.    

- Договорились.   

Две машины скорой помощи, в которых они и устроились, направились в сторону города. Герман мрачно наблюдал за тем, как осматривают притихшую Алину, сам же старался не думать о том, что теперь всё будет иначе. Потому что больше допускать подобное он не имеет права. А это значило лишь одно - ему снова придётся вспомнить то время, когда он был равнодушным монстром. И не только вспомнить, но и вернуть его назад.

Часть 34

Выстрелы. Они слышались отовсюду, накатывали на нее безумным грохотом, а она, прикованная, сходила с ума от невозможности что-то сделать, от непонимания, что происходит с Алиной и от собственного бессилия – в первую очередь. Трясла, как безумная, батарею, в бессмысленной попытке ее вырвать, и добилась только того, что рухнула обратно на пол без сил, жадно хватая пересохшими губами воздух, способная только на злые, молчаливые слезы, непроизвольно катившиеся из глаз…

Ещё один выстрел и следом – чудовищный детский плач, и это было уже больше, чем она способна была вынести. Срывая голос, Нино закричала… и проснулась от собственного крика, резко подскочив на постели.

- Тихо, тихо, - кто-то коснулся ее плеча успокаивающим жестом и она, задыхаясь, сделала прерывистый вдох в попытке понять, где находится и что с ней случилось с того момента, как ненавистный псих забрал у нее Алину.

Непонимающим, растерянным взглядом она осмотрела помещение, которое по всем признакам являлось больничной палатой. Как она сюда попала? Значит, ее нашли? А Алина? Где была Алина?

Прикрыв глаза, она попыталась вспомнить.