В последний раз, Чейз? (СИ)

Ночь у берега реки. Под открытым, темным, ночным небом. Наверное, в душе я – романтик.

– А твой девичник? – запоздало вспоминаю я.

Она откидывает волосы на песок, укладываясь на мое плечо, и саркастически хмыкает.

– Я переспала с тобой за день до свадьбы. Какой к черту девичник, Рыбьи Мозги?

– Из меня вышел бы не плохой стриптизер. Я бы соблазнил тебя, и свадьба все равно бы не состоялась.

– Спокойной ночи, Рыбьи Мозги, – разговаривая со мной, как с глупым ребенком, говорит девушка.

Я молчу. В голове одна мысль: пускай завтра с утра она все еще будет рядом со мной.

========== 8. ==========

ЭПИЛОГ

Бег становится невыносимым. Не найдя кроссовки на пляже, я все несусь по битым стеклам, колючкам, мусору, что оставили в чаще люди. Наверное, боль придет позже. Когда душевная уничтожит меня, искоренив все чувства. На будущее, Джексон. Связывай свою девушку.

Береговая линия. Где-то там, на вершине холма чертова арка, под которую ведут Аннабет. Как пленницу. Черт. И во всем виноват только я. Почему я не проснулся, когда она бежала? Почему снова допустил это? Потому что это ее осознанный выбор?!

Изъедает. Выжигает. Почему я решил, что все пройдет так скоро? Что чувства отпустят, а я сам стану прежним пропойцей? Почему я вообще пытаюсь помешать им? Наверное, все потому, что я хочу услышать отказ от нее. Лицом к лицу. Глаза в глаза. Пускай это уничтожит меня морально, пускай это выдаст меня с потрохами, пускай найдется олимпиец, что посмеется надо мной. Как не понять, что мне уже все нипочем.

Я взбегаю по лестнице. Насчитываю двадцать, затем тридцать и пятьдесят ступеней. Замираю на пятьдесят пятой, чтобы ступить на землю чертового поместья.

Уж лучше гнаться за монстром, чем за сбежавшей девушкой, что пытается избегать своих истинных чувств. В мыслях нет, что Аннабет врала мне. Это была правда. Это было прощание, а я так и не понял этого. Не понял так, как того хотелось бы ей. Я на шаг впереди тебя, Чейз. То, что ты дочь Афины, не дает тебе права сомневаться во мне. Сомневаться, что я не оставлю тебя. Не позволю допустить ошибку.

Музыки нет. Дерьмо. Значит, торжественная часть уже началась. Плевать. Я проношусь мимо того самого озерца, где в первую ночь я встретил Беатрис. Думаю, что она не оценит моего поступка. Думаю, разочаруется, как и остальные. Но, прости, мне нужно узнать правду. Пусть даже сорвав ее свадьбу. Шатер всего в нескольких метрах.

Когда я врываюсь внутрь здесь слишком тихо. Стулья пусты. Нигде нет даже намека на празднество. Белая ткань, что я вязал на стулья собственными руками, подрагивает на ветру. Арочные ленты синего цвета, то вздымаются, то опускаются, словно живые. Но в следующее мгновение все меняется. Я будто переношусь на три года назад, когда эти плечи вздрагивали посреди погрома.

Аннабет лежит на ступенях. Шлейф свадебного платья такого красивого, нежного, белоснежного цвета, мятой тканью тянется за ней. Я едва дышу, хотя могу ли?

– Я не смогла, – голос ее надрывается, она плачет. – Не смогла врать им… И знаешь почему? Потому, что увидела эти чертовы ленты. Синие, ты как знал…

– Я продумываю шаги наперед, – хрипло отвечаю я, делая несколько шагов вперед.

– Стой, Перси. Теперь я должна, наверное…

Я замираю не в силах ослушаться. Аннабет медленно приподнимается. Почему она такая красивая? Почему даже со слезами на глазах? Почему даже с потекшим макияжем? Почему такая искренняя, даже несмотря на то, что лишила себя свадьбы…

– Должна?

– То, почему мы расстались… Неожиданно вышло, правда? – стараясь вытереть слезы, говорит она. – На самом деле, все дело в случайности. Ты не вовремя пришел в тот день. Слишком рано, потому что это еще не закончилось, и я не успела отойти от шока…

– Я не понимаю, Аннабет… Что должно было закончится?

– Видимо, я слишком досадила Гее… – грустно бросает она.

Я совершенно не понимаю о чем она говорит.

– Аннабет мы расстались из-за того, что я подвергал тебя опасности, – вкрадчиво, словно ребенку, объясняю я. – Не вини себя.

– Ты считаешь, я настолько эгоистична, чтобы бросить тебя из-за страха за собственную жизнь? – насмешливый тон, растворяется в беззвучном плаче.

– Причем здесь Гея?

– После ее заточения, мне стали сниться кошмары и нет, дело здесь не в Тартаре… Я видела, как убивают кого-то из моих близких. Каждая ночь – новый кошмар, новая смерть. Я настолько привыкла видеть лица друзей, родственников, что, когда во сне умер ты… Что-то изменилось.

Я молча смотрю на то, как Воображала поджимает под себя ноги, обнимая себя руками. Слова даются ей с больший трудом.

– Видения стали реальностью, Перси… И самое жуткое, самое непонятное мне… – она задыхается от слез, – Я не могла тебя остановить, ты был так нежен ко мне, это было бы грубо…

Меня выворачивает наизнанку. Даже с того света, Гея убивала душу Аннабет. Ломала ее сильную натуру, сводила с ума. Но это еще не все.

– Каждый раз, когда ты пытался поцеловать меня или… Или просто прикоснуться… Я видела, ощущала ее… Как будто в реальности…

– Аннабет, – я протягиваю к ней руки, стараясь обнять, но она качает головой.