В последний раз

– Самолет – самый безопасный вид транспорта, – убежденно произнес Костя. – Бояться нечего.

– Но мне это не помогает, – отмахнулась я. – Я вообще не понимаю, как тонны железа летят по воздуху.

Костя засмеялся, при виде моего возмущенного недоумения, и включил музыку. Из динамиков полилась мелодичная композиция, совершенно неподходящая этому мужчине. Удивленно смотрю на улыбающегося Вольского, и поясняю свое изумление:

– Удивлена выбором музыки или это радио?

– Порой надоедает клубная музыка, – пожал плечом мужчина.

– Даже хозяину ночного клуба? – фыркнула я, поворачиваясь к нему еще больше.

– Особенно ему, – фыркнул Костя.

Мы едем в тишине, наслаждаясь мягким джазом. На удивление, мужчина ведет машину медленно. Такая езда, спокойная музыка и присутствие Кости умиротворяюще действует на мои взбудораженные нервы. Я стала пристально рассматривать своего водителя. Кожаная куртка подчеркивала брутальность этого мужчины, сосредоточенный взгляд, направленный на дорогу, делал его серьезным и сексуальным. Неосознанно я стала осматривать его как женщина, выбирающая себе любовника.

– Света, прекрати, – тихо произнес Костя, прерывая моё любование этим прекрасным образчиком самца.

– Что прекратить? – удивленно интересуюсь я, отрываясь от рассматривания его штанов и массивных ботинок.

– Прекрати так смотреть, – пояснил мужчина, не отрывая взгляда от дороги.

– Как? – усмехнулась я, понимая, что откровенно дразню его.

– Свет, если у меня встанет – ты ляжешь, – усмехнулся Костя, посмотрев на меня.

– Кость, если у тебя встанет – это будет твоей проблемой, – фыркаю я, садясь ровно и глядя на дорогу.

– Ах, так! – воскликнул Вольский и съехал на обочину, глуша мотор.

Я в удивлении расширила глаза, а он, повернувшись ко мне, спокойно сидит, осматривая меня.

– Кость, не глупи, – фыркаю я, не глядя на него.

За окном автомобиля лес и пустынная дорога. Пейзаж красивый, но перспектива топать пешком в обе стороны меня не радовала.

– Света, тебе говорили, что ты язва? – иронично нахмурившись, спрашивает с улыбкой Костя.

– Да, – отвечаю я, спокойно глядя на пространство перед машиной. – Меня называли и хуже.

– А как называют девушку, которая кидает меня в «черный список»? – хитро спросил мужчина, улыбаясь во весь рот.

– Умной? – вскинув бровь, предполагаю я, продолжая смотреть вперед.

– Ой, лиса! Ой, лиса, – покачал головой Костя, смеясь и продолжая пристально смотреть на меня. – Не хочешь меня, да?

– А должна? – фыркаю я, повернув голову к нему. – Кость, заводи мотор уже.

– Конечно, но для начала ты меня поцелуешь, Пташка, – нагло улыбнулся Вольский.

– Я смотрю, ты в чудеса верить еще не перестал, – смеюсь я, не собираясь исполнять его возмутительную просьбу. – С чего ты взял, что я кинусь целовать тебя?

– Потому что я сейчас кинусь целоваться, – хохочет Костя.

– Харош шутить. Поехали, – фыркаю я, кивая на руль автомобиля.

– Кто сказал, что я шучу? – усмехнулся мужчина, похлопав себя по бедру. – Пересаживайся ко мне.

– Ты обещал не приставать, – напоминаю я, с улыбкой глядя на этого кота.

Угрозы не чувствовалось, даже наоборот, было приятно. Костя волновал мою кровь, и ограниченное пространство машины способствовало этому, как не что иное. Вдруг по корпусу машины забарабанил дождь, делая обстановку интимнее.

– Я передумал, – тихо проворковал мужчина, протягивая ко мне руки.

Приобняв меня одной рукой за талию, Костя погладил моё лицо.

– Ну что, Пташка, больше тебе лететь некуда? – шепчет мне мужчина, прежде чем поцеловать.

Поцелуй был нежным и неожиданно ласковым. Костя не стремился сожрать меня с потрохами, как делают некоторые мужчины. Неспешно и даже лениво он пробовал меня на вкус. Я давно не чувствовала ласки и откровенно соскучилась по близости другого человека. Став отвечать на его нежность, я сама дала согласие на большее, хотя еще несколько минут назад этого не планировала. Костя перетянул меня к себе на колени, но я все же задела попой клаксон, который резко вырвал меня из сладких грез.

Мы замерли, когда гудок стих, смотря друг другу в глаза. Что-то было в этом моменте волшебное. И его глаза, и дождь за окном, и музыка, и то, что творилось со мной в его объятьях, все сложилось в единое «да». Погладив его по щеке, я сама наклонилась для поцелуя.

– Один раз, Кость, – тихо прошептала я, у самых его губ.

– Хорошо, – ответил мужчина, став целовать меня жарче.