В последний раз

— Ты уверена? — вскинув брови и пригнув голову, спрашивает Костя, откровенно намекая, что он знает, что я скрытничаю, и дает мне шанс сказать все самой.

— Не понимаю, о чем ты, — фыркаю я из чистого упрямства.

Не знаю, как это описать, но у меня нет ощущения, что мы с Костей расстаемся. Казалось бы, вот разрыв навеки вечные. Он предатель и обманщик, я пострадавшая сторона. Но Вольский ведет себя так, будто у меня временное помрачение рассудка или просто кратковременная придурь.

— Я о ребенке, — выплевывает Костя, разоблачая меня. — Моем ребенке!

— И? — с вызовом произношу я, делая вид, что ничего не происходит. Меня откровенно трясет от волнения и нервов. Судя по Косте, его тоже лихорадит.

— Что «и»? Ты нормальная? — возмущается мужчина. — Ты вообще планировала мне рассказать о беременности?

— Еще не решила, — откровенно произношу я, ущипнув себя за переносицу.

— Что значит «еще не решила»? — воскликнул Костя, резко вскочив и зашагав в пространстве между мной и машиной. — Я что, настолько дерьмо, что ты раздумывала достоин ли я знать, что стану отцом?!

— Я не решила буду ли рожать, — произношу фразу, поразившую меня в самое сердце. Мысленно прошу прощения у своего малыша за эту жестокую фразу. Почему я так сказала? Не знаю! Чувствую внутри себя какой-то раздрай, и метания Кости отчасти меня успокаивают. Мне хочется сделать ему так больно, как было мне вчера.

Мужчина замирает и потрясенно смотрит на меня. Очевидно, мои лживые слова попали в цель, пробив брешь в нем. Загнанное выражение появляется на его лице, и Костя, просто не найдя слов, дышит тяжело и глубоко. Эта сцена отнимает очень много сил, и меня трясет от своих же собственных слов.

— Свет, я не знаю, что сказать, чтобы ты передумала, — очень тихо произносит мой любимый мужчина, и этот шепот лишает меня остатков самообладания. Зажав свой всхлип ладонью, я взволнованно поднимаю взгляд к небу. Закрываю глаза и слышу его печальный голос. — Что случилось, Малыш? В чем я провинился?

— Кость, все нормально, — с легкой истерикой произношу я, чувствуя, как слезы потекли по моим щекам.

— Не знаю, почему я это произнесла, но аборт делать не собираюсь. Не знаю, как все будет дальше, но одно точно — так больше продолжаться не может. Я больше не хочу так.

— Свет, я понимаю, что сейчас все сложно, — вдруг скороговоркой произносит Костя, стремительно подойдя ко мне и схватив за плечи. — Прошу, подожди еще совсем немного, и все наладится. Обещаю, все будет хорошо.

Костины руки на моих плечах обжигают, словно пламя. Я, скривившись от такого родного тепла, высвобождаюсь из его захвата и отступаю на шаг.

— Костя, нет, — вымученно произношу я, поморщившись от ощущения холода после такого близкого присутствия любимого. — Мы расстаемся по иной причине. И ребенок тут не причем.

— Что тогда? — непонимающе произнес Костя, раскинув руки в стороны.

— А, ты не понимаешь? — горько усмехнувшись, уточняю.

— Просвети меня! — поджав губы, произнес мужчина, поняв, что я не дала себя одурачить.

Смотрю на него и понимаю, что, видимо, Вольский решил гнуть свою линию невиновности до последнего. Он представлял собой яркий пример оскорбленной невинности. Только со мной этот трюк не пройдет. Покачав головой, я просто опускаю голову и молчу. Костя тоже молчит, глядя на меня.

— Не волнуйся, я найду хорошего отца нашему сыну, — вдруг произношу я, тяжело вздохнув.

Костя замирает и, моргая, смотрит на меня. Я вижу, как двигается его кадык, пока он сглатывает и, посмотрев прямо ему в глаза, рассматриваю мужчину. Мне хочется запомнить его, как выглядит и как смотрит на меня.

— Малыш.

— Все, Кость, хватит, — тихо шепчу я, поняв, что если еще немного, то раскисну совсем и буду рыдать, желая вернуть все, как было до вчерашнего дня.

Отступив на шаг, я смотрю, как Костя хмурится с каждым моим шагом назад.

— Свет, подожди…

Я не в силах произнести хоть слово. Ком в горле душит меня, перехватывая слова и воздух. Качая головой из стороны в сторону, отступаю, глядя, как Костя поднимается с капота машины и протягивает ко мне руку, желая удержать, но я ускоряюсь и ухожу обратно в дом сестры.

С каждым шагом паника во мне нарастает, и еще буквально мгновение, и слезы настигают меня лавиной. Зажав рот рукой, стремительно забегаю в дом, понимая, что если остановлюсь хоть на секунду, могу развернуться и побежать обратно к Косте. Моя пропасть наполняется огнем, сжигающим изнутри. Каждый вдох делает его жарче, пока я не оказываюсь в кровати, и рыдания не сотрясают мое тело. Боже, почему так больно? Словно душу вынули разом вместе с сердцем, оставив пустоту, которая сжималась, стягивая все внутри в вакуум. Я скрючиваюсь в позу младенца, желая провалиться в бездну внутри меня.

Мысли не шли, только ошеломленный и недоверчивый взгляд Кости, которым он смотрел, как я сбегаю от него. Будто я предала его, а не наоборот!

Спустя время, чувствую, что кто-то мягко гладит меня по волосам. Слезы текут без моих всхлипом.

Я просто не могу остановить этот поток. Ничего не чувствую. Боли нет, злости нет, ничего нет, как и Кости теперь больше нет.