В Помпеях был праздник

— Я рад тебя видеть, Антоний! — воскликнул Клавдий Луций. — Какая радость — встретить в Риме помпейца! И трижды велика моя радость встретить тебя, Антоний, сына моего благородного учителя. Скажи мне, где сейчас философ Тегет?

Клавдию Луцию не пришлось вторично спрашивать. Вид Антония все сказал ему. Радость встречи была омрачена печальным рассказом о гибели отца. Антоний рассказал очень коротко, без подробностей, стараясь скрыть свое волнение и сдерживая слезы.

— И теперь ты один? — спросил Клавдий Луций. — Ты унес с собою деньги, драгоценности?

— Ничего. Даже одежды и сандалий не имею. Я ищу друзей, которые помогли бы мне получить работу. Настала пора использовать те знания, которые успел мне подарить философ Тегет, мой благородный отец. Я уверен, что смог бы выступить с достойной речью в защиту несправедливо осужденного. Но кто-то должен поверить в меня…

Антоний ни о чем не просил Клавдия Луция, но он со всей доверчивостью рассказал о себе, о своем ужасном положении. И пока Клавдий Луций молча и как будто со вниманием слушал его, Антоний лелеял надежду получить помощь. Ведь отец любил Клавдия и всегда возлагал большие надежды на его будущее. Антоний подумал, что нет нужды обращаться с просьбой и прямо сказать: «Помоги мне, Клавдий Луций, не оставь меня в бедственном положении». Он подумал, что если бы все было наоборот и он, Антоний, имеющий прежнее достояние, встретил бы друга в беде, он бы тут же, немедленно предложил свою помощь. Однако Клавдий Луций, выслушав внимательно рассказ Антония, ничего не сказал, ничего не предложил. Казалось, он выбирал способ, как лучше помочь другу. Молчание было долгим и мучительным для Антония. Наконец Клавдий Луций сказал:

— Я думаю, что отец мой не откажется помочь тебе, Антоний. Я знаю, что ему нужен молодой, образованный клиент. Если он еще ни с кем не сговорился, то ты будешь иметь каждый день обед. Тебе будут даны деньги для одежды, разумеется, не такой богатой, какую ты привык иметь, но достойной клиента дома Клавдия Луция. Я поговорю с отцом, Антоний, а ты приходи завтра утром. Наш дом у Аппиевых ворот. Я забыл тебе сказать, мы купили его незадолго до извержения. Волею судеб вся наша семья прибыла в Рим, чтобы должным образом обставить и украсить этот новый дом. Печально, что пропало наше поместье в Помпеях и погибло три десятка рабов. Но это пустое! Корабли, построенные отцом, в плавании. Можно сказать, что мы не очень пострадали от великого бедствия, постигшего Помпеи.

— Я рад за вас, Клавдий Луций. Боги покровительствуют вам. Они же помогут вам приобрести достойного молодого клиента. Но сын философа Тегета не может принять такое предложение. Философ Тегет не научил его лизать пятки патрону, славословить ему и угождать каждый день с утра до вечера. Я бы постеснялся предложить тебе такую должность. Боюсь, что учение у мудрого философа Тегета не принесло тебе пользы. Я думаю, что это случилось потому, что у тебя никогда не было человеческого сердца. Вместо него боги дали тебе некое устройство, которое перегоняет кровь и тем самым дает тебе возможность передвигаться и поглощать великое множество пищи. Я и раньше это замечал, но теперь я вижу, что тебе ничего не перепало с пышного и роскошного стола философа Тегета. Я не намерен перешагнуть порог вашего богатого дома у Аппиевых ворот!

— Твоя обида вылилась потоком желчи, Антоний. Но теперь, когда ты все сказал, я все-таки советую тебе поразмыслить над своей судьбой. Ведь я еще не предложил тебе должности клиента. Я хотел только о тебе похлопотать. Я не навязываю тебе свои хлопоты. Если тебе не угодно, то мне и вовсе этого не нужно. Однако по старой дружбе я считаю своим долгом помочь тебе, хоть ты и заносчив и безрассуден, Антоний. Мне сейчас пришло в голову, что можно было бы воспользоваться судном, идущим к Понту Евксинскому, и дать тебе возможность добраться до Пантикапея, куда ты стремился, как я помню. Там нужны образованные люди. Ты можешь там найти себе применение.

— Хорош совет — отправиться в дальние края, на чужбину, не имея и одного аса. Мне не нужны твои советы. Я и твой наставник, философ Тегет, заблуждались, считая тебя благородным человеком. Ты ничтожен!..

Клавдий Луций не успел ответить, как увидел спину быстро уходящего от него Антония.

— Вот неблагодарный! — воскликнул Клавдий Луций. — Неблагодарный и заносчивый. Ну и пусть! Я ничего не скажу отцу. Я вычеркну из памяти эту встречу… Однако как все это неприятно. Ведь могли же мы и не встретиться в этом многолюдном Риме. И я бы не услышал этих оскорбительных речей…